на уходящий спуск скалы, изрядно опустевший за время ее дуэли и, не раздумывая, галопом побежала вниз туда, куда переместились основные боевые действия.
Было жаркое позднее утро, когда по камням застучали каблуки запыленных небесной пылью сапог. Этим воинам не пришлось рваться через воздушные заграждения, калеча себя, они не попали под ангельскую блокировку Князя. Они были людьми.
Конечно давно умершими, но совсем живыми. Вот так приходится привыкать к тому, что мы будем жить вечно.
Их был целый отряд, трое лидеров впереди, и бескрайние, бескрайние камни вокруг. Ничего непонятно.
— Ну и где мы?.. — спросил один из тех, что был на первой линии.
— По приказу Михаила… — ответили ему.
— Да, но что это?
Женский голос прервал реплики мужчин. Посередине двух главнокомандующих стояла третья, невысокая молоденькая девочка с мягкими чертами лица и волосами, едва доходящими до плеч. Ее доспехи напоминали о старой доброй средневековой Европе, каштановые волосы и бархатистый взгляд удивлял, как эта девушка могла когда-то воевать.
Остальные были одеты кто во что горазд, здесь и европейские, и азиатские доспехи, и русские кольчуги. Два мужа на передовой изобличали в себе русское благородство разных веков — князья или воеводы, с типично красивыми славянскими лицами.
— Казахстан. В приказе были каменные гряды Казахстана. Наверное, мы немного промахнулись, — ответили ей.
— Здесь неизвестно, где враг, — проговорила девушка. И со знанием дела добавила: — Надо идти на разведку, пока они не пришли к нам.
И вдруг повинуясь безотчетной тяге, пружинисто ступая по земле, она пошла вперед, устремляя всю себя за высившуюся вдалеке возвышенность.
— Jeanne!.. — окликнул ее один из спутников.
— Иди за ней, Саша, — сказал другой. — Мы с ребятами разделимся.
Тот, кого назвали Сашей, поспешил нагнать таинственную Жанну и пошел в ногу с ней. Он был высок и хорош собой, с темно-русыми вьющимися волосами, светлокожий. Едва он отделился от войск, его спутник, отличающийся также высоким ростом и крепким телосложением, заросший бородой и усами, смуглый и темноволосый, взял с собой одного воина и направился в другую сторону, выделив по два человека на каждую линию горизонта, а остальных оставив дожидаться вестей из разведки.
Жанна все молчала. Саша вглядывался в ее лицо долго, как будто что-то обдумывал, затем произнес какую-то ахинею.
— Александр, я же тебя просила не разговаривать со мной по-французски, я ведь с тобой по-старославянски не говорю, — произнесла Жанна.
— Я для тебя его два месяца учил, хотел приятное сделать, — оправдываясь, пожал плечами Александр.
— Мы обязательно поговорим об этом, когда победим. А сейчас нам с тобой негоже вообще переговариваться, услышат демоны — все пропало…
Александр первым вскочил на крутой выступ и подал Жанне руку. Они шли дальше молча, припадая к скале и прислушиваясь сквозь биение своего сердца. Раньше их разделяли столетия, теперь Невский князь и Орлеанская Дева прогуливались рядышком, готовые поддержать друг друга и в любую минуту вести за собой души праведников против грешных душ ада.
— Княже!.. — смуглый великан обернулся. Как привык он доверять этому человеку в битве против татар, так и теперь внимательно прислушивался к своему старшему дружиннику.
Кажется, именно с севера сегодня было суждено найти неприятеля. Главное не выйти на самого дьявола. Благоверный князь Димитрий, прозванный Донским знал, что войска Леонарда скорее всего сидят где-то на отшибе в засаде, он много раз говорил об этом с Михаилом.
Начальник адской стражи был серьезен и сер лицом. Первая битва, в которой он твердо стоял на ногах, впереди сотен душ, а не ошивался около лагеря, распоряжаясь, чтобы Князю вовремя подносили водку.
В стане адских душ чувствовался ароматно-едкий запах. Нетерпеливые воины, недавно вышедшие из полубытия, курили поголовно. Многие дергались и коротко переругивались на разных языках, не заботясь, чтобы их понимали. Леонард осознавал одно: вряд ли все из них прочно ассоциируют себя с возродившим их Царством, которое так и не смогло до конца влить их в свою жизнь, и так уж жаждут быть изрезанными за призрачные награды; только он их все равно поведет за собой, а получат ли они по заслугам — это было дело Князя, а никак не его проблема.
Братоубийцы, нацистские преступники и палачи советского режима… И здесь были те же этносы, что и под предводительством Александра Невского, Дмитрия Донского и Жанны д`Арк.
— Ну, с Богом, — прошептал Дмитрий.
Все перекрестились. Александр с удивлением посмотрел на мелькнувшие синхронно пальцы.
— Жанну я понимаю: она католичка, — произнес Дмитрий.
— А при нас с тобой крестное знамение было двуперстным, — напомнил Александр.
— Новые привычки, — вздохнул Дмитрий тихо. Черные глаза смотрели на поворот, из-за которого предстояло атаковать, рука держала рукоять старого русского меча.
Леонард обернулся. В рядах воинов вздорили.
— Да я тебя в котле варящася видал!.. Руки убери!
Невысокий, но коренастый мужчина со славянским выговором, поругался с солдатом в немецкой форме. Похоже, они все-таки нашли, как изъясняться.
— Не я братьев своих убивал!..
— Я русских людей не жег в сараях! Изверг!
— Клаус, Святополк, упокойтесь! Иначе сейчас оба пойдете стонать в преисподнюю! — пригрозил Леонард сухо и почти не повышая голоса.
— Значит, князь убил родственников в междоусобице — и все нормально, а я с врагом сражался — и в ад!.. — не унимался Клаус.
— Ты женщин и детей сжигал, так кто из нас окаянный?! — ткнул его носом Святополк Окаянный, убийца Бориса и Глеба.
— Береги Жанну, — шепнул Дмитрий на ухо Александру.
— Где же вы были ребята, когда меня англичане в городе заперли, — вздохнула, услышав, Жанна.
— Тогда мы еще не родились, Орлеанское чудо.
— Хватит курить! Хватит! О бое никто не думает, кто вообще из вас по сторонам смотрит?! Хотите вечно сидеть в своих темницах — давайте хоть сейчас разойдемся! — Леонард впервые вышел из себя и ходил орал на своих непутевых воинов, когда из-за скал появились ратники восьмого небесного полка.
— Во имя Бога и Пречистой Девы!
— За честь Михаила! — прокричала Жанна, вырываясь вперед всех. Архангел был тем, кто вел ее при жизни, и на небе никогда не отлучался от ее души.
Глава 28
Закрывая лоб ладонью, Сергей прислонился к стене. Сквозь пульсирование сердца в ушах ему слышалось собственное шумное дыхание.
Марина сидела на полу, подпирая спиной глянцевое покрытие шкафа. Лицо выглядело бесчувственным и еще бледнее обычного. Одна рука бессильно лежала на колене, другая на паркете, царапая полировку.
Жаша расположилась рядом с ней по-хозяйски. Она присела на корточки и держала два пальца на левом подреберье Марины. Выражение ее лица было собранным, но это не могло скрыть наливающуюся в ее глаза силу,
