Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
class="p1">– Может быть, возможен другой вариант?
Онелия сделал шаг вперед к Уни и медленно закрыла глаза.
– Другой? – опасливо спросил переводчик. – Я об этом еще не думал…
– А если не думать? Вы можете ответить не думая?
– Не думая? – шепотом спросил Уни.
– Да, – сказала целительница одними губами.
– Почему вы закрыли глаза? – слабым голосом произнес Уни.
– Не думая, – повторила Онелия.
– Нам, наверное, пора идти.
Уни хотел оглянуться, но у него не получилось. Словно весь остальной мир исчез, и посреди этой пустоты висели лишь он сам и Онелия. Юноша словно цеплялся за нее взглядом, боясь, что в противном случае упадет в бездонную пропасть и…
– Нас ждут… они… волнуются…
– Не думайте, и время исчезнет.
– У вас… у вас… нет границы между «я» и эйвре… нет… ничего нет!
Онелия медленно открыла глаза, и Уни словно сшиб с ног и закружил в воздухе свирепый ураган. Потом кто-то словно схватил его двумя руками за мозг и с силой потянул к себе, туда… Он глупо раскрыл глаза, рот, весь сжался, задрожал и… неожиданно впустил все это в себя, дал растворить себя этому, как еще недавно растаял почти всем телом в воображаемой бездонной Феле.
– Я… не боюсь тебя! Ты – не человек. Но… ты… ты просто есть! Просто есть, и все!
Ураган мгновенно утих, а хватка, сковавшая мозг Уни, тут же исчезла. На него смотрели глаза Онелии – красивые, чуть мерцающие в свете звезд, но совершенно обыкновенные.
– Я человек, Уни. Но я не только человек. С вашей точки зрения, если быть точнее.
– Я, кажется, начинаю понимать, о чем вы говорите. Но ответьте, пожалуйста, на один вопрос. Почему наше эйвре само не лечит наши раны? Это ведь и ее тело тоже?
– Потому что оно не «я». Эйвре проявляет свою сущность, заложенную в момент зачатия, но оно слепо.
– Это… это как мустобримский догматик, не знающий ничего, кроме писаний отцов веры, и видящий жизнь только через слова столетней давности?
– Похоже. У эйвре есть власть, но она слепа. У «я» есть знание, но оно бессильно.
– Но если в вас есть такая сила, значит, вы можете не только лечить! Если ваша эйвре, или что у вас теперь там, может приказывать другим эйвре и заставлять их творить чудеса, тогда… вы можете приказать моему эйвре убить меня! Остановить сердце, перестать дышать, свести с ума… Вы ведь можете сделать это?
Онелия молча смотрела на него.
– Вы ведь не целительница, Онелия. Мы просто называем вас так для удобства, потому что вы именно так помогли нам. Но ведь на самом деле вы… не только целительница?
– Вы правы, – спокойно ответила девушка, – в том, что границы – это очень условное понятие.
– Все, все! Простите! – Уни затряс головой, словно смахивая наваждение. – Боюсь, с меня хватит на сегодня, я и так узнал гораздо больше, чем могу осознать.
– Тогда думайте обо мне как о человеке, – попросила его Онелия и… улыбнулась краешками губ и глаз, или это только показалось ему?
– Да, разумеется! – поспешно согласился Уни. – Вам, наверное, холодно? – отрывисто спросил он после того, как они молча прошли вместе какое-то время. – Тут ведь снег, ветер и… Вы не поранились при падении? Может быть, вам надо к врачу? Энель Аслепи может осмотреть… – юноша запнулся, подумав, как глупо выглядит со своей несколько запоздавшей и, конечно же, совершенно невостребованной заботой. Решив, что нужно прекратить болтать и, наконец, сделать что-то действительно полезное, переводчик рывком попытался снять с себя палму, чтобы укрыть девушку, но уже просунув через ворот голову, осознал, что это его единственная одежда. А если еще и он оголится в этой и так двусмысленной ситуации…
– Я очень признательна вам, – прервала его мысли Онелия. Уни не видел ее лица, но голос отчетливо проникал даже под полуснятую палму. – Как целитель я чувствую, что в полном порядке. Прошу вас, не лишайте себя этой одежды. Поверьте, вам она сейчас гораздо нужнее.
– Спасибо! – поблагодарил ее Уни. – Позвольте тогда хотя бы отвести вас в пристанище.
Он шел впереди, спиной ощущая ее взгляд. Или хотел, чтобы это было так? В конце концов, девушка определенно должна смотреть на него, если идет сзади. Знать бы только, куда идти. Вверх или все-таки немного направо?
– Могу ли я попросить вас обойти вон ту скалу слева? – неожиданно напомнила о себе Онелия. – Я без обуви, моим ногам будет не так больно.
– Конечно-конечно! – торопливо закивал Уни и изменил маршрут. И как оказалось, совершенно правильно. Обойдя камень, он увидел наверху слева тусклые огни и смог отчетливо разобрать взволнованные голоса посольских.
– Энель Вирандо! – окликнула его сзади Онелия.
Уни вздрогнул – она впервые обратилась к нему в соответствии с имперскими правилами вежливости, использовав в своей речи герандийское слово. Он тут же обернулся на зов.
– Спасибо, что сопроводили меня, – поклонилась ему девушка. – Прошу вас, передайте энелю послу и другим уважаемым членам посольства, что со мной все в порядке, а также мою благодарность и извинения за причиненные хлопоты.
– Да, конечно! – произнес Уни и вдруг подумал о том, что склонен соглашаться со всем, что она говорит. – А как же вы… дальше?
– Вы же понимаете, что одежду человек придумал, не только чтобы защититься от холода, а еще и потому, что живет в обществе?
– Ой, простите! – в очередной раз смутился Уни. Ему было досадно, что, погрузившись в собственные мысли и ощущения, он совсем выпустил из головы такие очевидные вещи. – Но, может быть, я принесу вам…
– Поверьте, – мягко прервала его Онелия, – вам они будут рады ничуть не меньше.
Разумеется, она оказалась права. Возвращению Уни члены посольства радовались даже сильнее, чем известию о том, что целительница выжила и теперь находится в своих покоях. Молодой переводчик цинично предположил, что такая реакция вызвана страхом остаться немыми в этой стране, где и со знанием языка разобраться, что к чему, было весьма нелегкой задачей. Он не стал подробно описывать то, что произошло с ним внизу, на склоне, не пожелав вместе с другими обсуждать, как и почему целительница оказалась не только живой, но и неповрежденной телесно. Лишь вернувшись в свою тесную комнатку, переводчик понял, насколько необходимо иногда бывает побыть одному.
Упав в лодку-кровать, Уни свернулся калачиком и закрыл глаза. «Я очень устал, мне нужно от всего этого отдохнуть». Как бы не так! Казалось, не было ничего мучительнее той ночи, когда плоть с трудом волочила себя после недавней беготни по горам, а разум хотел летать – нет, бешено носиться по
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
