– Почему ты здесь?– воскликнул Ликрос за дверью, и я снова испуганно уставилась на нее.
– Это я должна спросить: что вы с Макроном делаете здесь?– недовольно прокричал тот же женский голос.
– У меня здесь свои дела,– дерзко ответил Ликрос.– У Макрона тоже.
– Утром мне сообщили отвратительную новость, что невестка Босгордов исчезла из Кана и ее нигде нет вот уже два фазиса! А спустя несколько часов Бруз сообщил, что везет неизвестную девчонку, но очень похожую на Дарью Ласо в наши апартаменты в Тоусэле? Что тут происходит?! И где девчонка?
– Мы сами с ней разберемся, мама,– сквозь зубы сказал Ликрос.
– Где она, я спрашиваю?– жестко проговорила Кхелан, и я содрогнулась от ее тона.
– Заперта в спальне,– недовольно проговорил Ликрос.
– Вы что, с ума посходили?!
Через секунду дверь распахнулась, и я со страху вжалась в угол. В комнату вошла Кхелан Бюен Гот Босгорд собственной персоной. Она гневно сверкнула глазами в мою сторону, заметив кровь на губе и порванную одежду, возмущенно сморщилась.
– Кто посмел ее тронуть? И почему она в таком виде?
За ее спиной показался Ликрос и, угрожающе щурясь на меня, сказал:
– Не знаю, мы уже нашли ее такой.
Я не смогла и рта раскрыть. Лишь крепче сжала в руке смертоносный плод.
Кхелан шикнула на сына, чтобы тот исчез с ее глаз, а затем окинула меня с головы до ног, высоко вздернула подбородок и крикнула:
– Бруз, переодень девчонку!
Спустя минуту тот самый Бруз внес в комнату пакет с обувью и прозрачный футляр, в нем было красное кружевное платье. Кхелан сама прошла к креслу и вынула все из упаковок.
– Немедленно переоденься. Я забираю тебя на Гану. Не знаю, что произошло, Дарья, мы еще разберемся в этом, но больше я не намерена рисковать репутацией своей семьи…
– Эс кахол миен цэс!– выплюнула я самое грязное ругательство, что слышала от Анекс, и с ненавистью посмотрела на женщину. Мне нечего терять.
– Хм, очень мило!– помедлив, снисходительно бросила она и захлопнула дверь.
Я сжала зубы так, что онемели челюсти.
«От Босгордов не уйти. Они не идентифицируют меня как Дарью Ласо, и я все равно столкнусь со стражами. Я больше не смогу притворяться. И я устала бояться… А та, кем я являюсь, давно умерла. И, похоже, ей не место среди живых. Нельзя продолжать жизнь мертвого человека. Как жаль, что я больше не увижу родителей, Ладу… Форба… Но лучше им и не знать, что со мной произошло. Я все равно не жилец… Так уж лучше умереть от своей руки…»
Со слезами я смотрела на плод Клера в ладони и никак не могла решиться взять его в рот. Так страшно умирать!
– Елин, проследи, чтобы девчонка оделась быстро, и приведи ее волосы и лицо в порядок,– услышала я в открывающуюся дверь.
Не успела я поднять руку ко рту, как в комнату вошла высокая крепкая девушка хемани и сразу подняла меня с пола. Она вытерла мое лицо влажной салфеткой, в одно мгновение рассекла остатки комбинезона и майки на мне лазерным пером, расстегнула застежки платья и накинула его через голову. От быстрых решительных движений и бесцеремонности хемани я растерялась.
Внезапно в коридоре послышались громкие крики и грохот, будто крушили мебель. Казалось, орала целая толпа. Хемани беспокойно оглянулась на дверь. И я поняла, что шанса удачнее сделать то, что задумала, может и не представиться. Нельзя допустить, чтобы меня связали или отобрали единственное средство к спасению.
Я зажала плод Клера между пальцами и с силой выбросила ладони вперед, ударяя хемани в грудь. От неожиданной боли девушка упала на пол и ударилась головой о кресло. А я рванула дверь на себя и вылетела в коридор. Прямо передо мной была лестница. Не думая больше ни о чем, я ринулась вверх по ступеням. Спотыкаясь и падая, я поднималась и снова продолжала бежать.
Распахнув широкие двери, оказалась на открытой террасе. В восторженном отчаянии я ринулась к поручням, чтобы перемахнуть через них и закончить всё в несколько секунд…
– Дари…– послышался за спиной до боли знакомый голос. Я слышала и другие крики, но уже не могла остановиться.
Протянув руки к поручню, я ощутила чью-то хватку вокруг ребер… Вдруг с силой отлетела назад и упала на колени. Понимая, что больше незачем тянуть, я раскрыла ладонь и запихнула в рот плод Клера. От сока в желудке он раскроется и рассечет мои внутренности. Боль будет безумной, но меня уже не спасти…
– Дарья, не смей глотать!– прогрохотал голос над ухом.
Я оглянулась, но от тумана в глазах не рассмотрела лица. Голос был знакомый, но я уже не верила своим ушам.
«Откуда он мог тут взяться? Он же улетел на Гану… У него должна быть брачная церемония… А внизу меня ждут чудовища… Я все равно погибла… Не от Макрона, так за нарушение законов, которые уже обнаружили. Они хомони, и выдадут меня. Не пощадят…»
– Дарья, открой рот!
В груди запекло от боли, а в голове зашумело от полного хаоса.
Кто-то поднял мое лицо и повернул к себе. А затем сильно надавил пальцами в местах соединения челюстей, я зажмурилась и застонала: не смогла терпеть боль, разжала зубы. В рот просунули два пальца и вынули плод, а потом облегченно громко выдохнули и опустили ладони мне на плечи.
– Дарья, посмотри на меня!– тряхнул кто-то с такой силой, что я едва не подавилась слюной.
Я послушалась и открыла глаза, но от тумана в них не понимала, кого вижу, лишь догадалась, что это еще один хомони – глазницы пылали огнем. Рядом плакал кто-то еще.
– Я не знаю, о чем вы говорите…
– Посмотри на меня, Дарья!– приказал хомони.
Я сморгнула слезы и опасливо прищурилась. И узнала его… Это действительно был мой Форб! Повернула голову в сторону и разглядела Анекс и… Ладу?!…
– Посмотри сюда,– потребовал Форб, пихая мне в руки что-то плоское.
Не веря самой себе, я ошеломленно посмотрела вниз. Он вложил мне в руки визор и ткнул пальцем на какой-то рисунок. Руки дрожали, мутные слезы снова наполнили глаза, я ничего не могла разглядеть.
– Ты это видишь?
– Что это?– рыдая, спросила я.
– Это твоя подпись?
Я сфокусировала взгляд и разглядела название документа: «Брачное соглашение» и свою четкую подпись под ним.
– Дарья?
– Дари, говори правду!– послышался надрывный голос Лады.
Я так смешалась от всего, что случилось, и неопределенно кивнула.
– Эту печать тебе поставили два фазиса назад?– палец Форба переместился на овальный рисунок.
Я прищурилась, но очертания и линии все еще были размыты.
– Дарья, перестань плакать! Я хочу, чтобы ты сказала, та ли это печать?
