— Спать и умываться!
— Вот и займись! А то на тебя смотреть страшно. Можно подумать, не порядочный кот из приличной семьи, а дворовый уркаган с помойки. И чтоб тихо было, понятно? У меня сеанс мяудитации! Не мешать!
— А это что такое — мяудитация? — спросил слегка обалдевший Макс.
— Это когда сидят и погружаются в себя! Понятно? И Роме скажите, чтобы не шумел.
— Пошли в детскую, — шепнул Маврик.
— Пошли. А откуда она узнала про эту мяудитацию?
— Хозяйка с кем-то по телефону разговаривала, а матушка у неё на коленях лежала. Это у них новое хобби такое. Работа у хозяйки нервная, вот она и учится это… мяудитировать. Говорят, успокаивает.
— Что, пр-р-рогнали? — хихикнул сверху Рома-попугай.
— Тихо ты! — зашипел Маврик. — Матушка сегодня не с той лапы встала. Мяудитирует в кухне.
— Джентльмены, я пас! — Рома засунул голову под крыло и притворился чучелом.
— У-у, Железная Лапа, — ворчал Маврик, — чуть что, так сразу драться…
— Ничего не железная. Мягкая, прямо бархатная. И когти не выпускала: шлёпнула раз-другой, и только, — возразил Макс, устраиваясь на подстилке.
— Не понимаешь ты ничего. Это мультик такой. Там пантера один в один на матушку похожа, только чёрная, как я, — Маврик гордо огляделся. — Она почем зря пацана лупит, а медведь её за это Железной Лапой обзывает…
Маврик принялся умываться, а Макс попытался погрызть давно негрызенную чурку, но ничего не получалось. Ушки-пельмешки сами собой настораживались. Что-то было не так… И хвост не давал заниматься обычными делами: напрягся как стальной прут и завис параллельно полу. Кто там скребется за дверью?
— Маврик, слышишь?
— Не-а…
— Там словно мышь в прихожей…
— Это не мышь. Это воры-домушники квартиру вскрывают.
Голос у Мавры звучал бесцветно и сухо, хвост бил по бокам, а глаза горели так, что Максу стало страшно.
— Выходим на тропу войны! Принимаю командование на себя. Макс, ты — наземные силы. Маврик, мы с тобой — воздушно-десантные войска, основная ударная группировка. Рома, ты обеспечиваешь господство в воздухе.
— Слушаюсь, мой генер-р-рал!
— Атакуем, как только дверь откроется, по моему сигналу! Маврик, делай как я. Рома, ты налетай, кричи благим матом, клюй в лицо. Макс, хватай за ноги, кусай, рви им брюки. Слушай мою команду! По местам! И… Маврик, если что… я тебя очень люблю.
— И я тебя, мам…
Дверь заскрипела и приоткрылась.
Кошки взмыли на шкаф и затаились. Рома прицепился к проводу светильника. Макс замешкался и, когда дверь отворилась, впуская двух крепких парней, оказался на коврике прямо перед ними.
— Гля, Толян, какой прикольный…
— Тихо ты… Сумки давай.
Макс почувствовал, как шерсть у него на загривке встала дыбом.
— Мр-р-ряу-у-у! Мр-рмяу-у-у-у!
— Ур-р-ра-а-а! Иду на тар-р-ран!
— Уйййй, зараза-а-а!
Со шкафа метнулись две мохнатых комка и вцепились непрошеным гостям прямо в рожи. Рома носился в воздухе, как голубая молния, и яростно клевал, куда мог попасть. Макс вцепился в толстую щиколотку, его лягнули и отбросили в сторону, он вскочил, кинулся, укусил, отскочил, ещё раз укусил… Мавру тоже оторвали, швырнули прочь, пнули в брюхо. Она упала и осталась лежать…
— Ма-а-ам! — взвыл Маврик, — Р-р-раздер-р-ру-у-у!
— Рви их! Когтями работай! — прошипела Мавра, пытаясь встать.
— Загрызу! — рявкнул Макс и прыгнул свечкой вверх, целясь Коляну в глотку.
По лестнице кто-то бежал, грохоча тяжелыми ботинками.
— Толян, сматываемся!
— Всё, ребята, приплыли! Лицом к стене, руки за голову, быстро!
Это сказал кто-то высокий, в чёрной одежде, незнакомо пахнущий железом и смазкой, с пистолетом в руках. За ним виднелись ещё двое таких же. И тут в дверь вломился Папа-Костя — оскаленный, словно питбуль Хук из второго подъезда, и тоже с пистолетом.
— Уйййй, — выл на одной ноте Толян, — уйййййй, глаза-а-а-а! Глаза выдрали! Посажу! Развели дома зверьё, на людей кидается!
— Ты сам сначала выйди, — посоветовал самый высокий из чёрных. — Взлом, группой, по предварительному сговору… Тебе статьи напомнить или сам знаешь?
— Не знает, — хмыкнул другой. — Он у нас начинающий. А то бы увидел, что квартира на сигнализации.
— И знал бы, что к шефу тревожная группа сразу приедет. Охранная компания «Бастион» — обращайтесь! — подытожил третий. — Здорово получилось, Константин Николаич.
— Да уж… Вызываем полицию и «скорую». Заткнись ты, ушлёпок!
Вбежала Мама-Таня, оглядела поле боя, побледнела и спросила — таким же бесцветным голосом, как Мавра:
— Дети где?
— В школе! — отрезал Папа-Костя.
Мама-Таня осела на банкетку и тихо заплакала.
— Ты чего ревешь? — прошипел Папа-Костя. — Перестань, перед ребятами неудобно!
— Плащ перепачкала. Знаешь, какая химчистка дорогая? Ой, что я несу…
— Это ты со страху. Ничего, бывает. Успокойся, всё хорошо.
— Сейчас Кате позвоню, пусть она Сашку с Дашкой на сегодня к себе заберёт, пока мы тут всё уберем.
— Зверьё дома держите, — завел опять Толян, — ваша рысь нас чуть не задрала! Скажи, Колян?
— И пса такого держать нельзя! — поддержал Колян. — Лает, кидается — зверюга, в натуре! Чуть ногу не отгрыз!
— Рысь, говоришь? — Папа-Костя ядовито улыбнулся.
— Не, две рыси!
— Точно, две. Только не рыси, а кошки.
Толян только икнул в ответ.
— Ой, Мавруша! Маврик! — всполошилась Мама-Таня. — Вы ж мои хорошие! Герои! И Максик молодец!
— Константин Николаич, там «скорая» приехала!
— Я уколов боюсь! И йодом мазаться не дамся, — мрачно сказал Колян.
— Что так? — спросил чёрный с высоты своего роста. На плече у него сидел Рома-попугай и ласково теребил его за ухо.
— Йод щиплется!
— Привыкай! — посоветовал чёрный.
Тут в прихожую ворвались люди в серой форме, потом двое в синих комбинезонах с красными крестами…
Под шумок все убрались в детскую.
— «Тогда считать мы стали раны…» — сказала Мавра. — Живы все, вижу. Раненые есть? Макс, ты цел? Маврик..?
— Мам, а ты как?
— Я в норме.
