– Салфетки есть?
– Д-д-д-а.
– Неси!
Они были уже в классе. Ада лихорадочно обернулась и встретилась взглядом с толстыми стеклами на глазах Серафима Серафимовича, стоявшего у стола. – Где у вас медпункт?
– Тихо. Без истерики, детей напугаете, – прошептал ей на ухо историк, в два шага оказавшийся рядом. – Андрей, – мгновенно он повернулся к пареньку, заглядывавшему через плечо, – возьми в кабинете физики аптечку. Света, бегом в медпункт, приведи сюда фельдшера. Валя, набери в кулере воду в чашку. Нет, погодите… Девочки, возьмите в лаборантской чайник с кипяченой водой и принесите мне. Она должна быть холодной. Аня и Вика, вон там, за шкафом, веник и совок, пойдите и уберите стекло в коридоре. Не дай бог еще кто-нибудь порежется.
Все распоряжения он отдавал спокойным голосом, внешне совершенно не поддаваясь панике. Дети мгновенно побежали выполнять просьбы учителя. Он взял за локти Аду и Никиту, которые стояли растерянно в центре класса, и потащил их к раковине, прикрепленной к стене в аудитории. Подбежала рыженькая девушка с пачкой бумажных салфеток в дрожащих руках, но он ее отодвинул в сторону. Серафим протянул кулак юноши, который стоял с белым, как его недавно чистая рубашка, лицом, над раковиной и осторожно разжал пальцы Ады. Он стал поливать из чайника рану, чтобы остановить кровотечение.
– Бумажные салфетки быстро пропитаются кровью и разойдутся на мелкие кусочки. Могут некоторые из них остаться в ране, поэтому мы подождем профессиональную помощь, – пояснил он Аде и детям.
Первым прибежал Андрей с пластиковой коробочкой в руках.
– Откройте аптечку и достаньте стерильный бинт, – приказал учитель.
Ада сполоснула руки и выполнила его распоряжение. Она разорвала пластиковый пакет и двумя пальцами протянула историку бинт. Он взял его и целиком приложил к ране.
– А бинтовать не будете? – пискнула Ада неожиданно севшим голосом.
– В травмпункте его осмотрят и решат, что дальше делать. Может быть, придется зашивать, – прибежала запыхавшаяся фельдшер. – Спасибо, Серафим Серафимович, за оказанную первую помощь. Я уже вызвала скорую. Кто поедет с парнем?
– Я, – высунулась вперед рыженькая.
– Ты? Тебе самой впору валерьянку глотать, – покачала головой женщина.
– Я поеду, – вызвалась Ада, пока не представляя, где находится этот травмпункт и как потом в окровавленной одежде она будет добираться домой через весь огромный город.
– А вы кто? Его мама?
– Нет. Я новый классный руководитель десятого «м» класса.
– Хорошее начало, – усмехнулась фельдшер, а дети, стоявшие молча вокруг, переглянулись. – С почином вас.
– Ну, я надеюсь, что у вас тут не каждый день так волнительно, – пошутила Ада, оглядывая детей.
Настороженные лица стали потихоньку разглаживаться.
– У нас нормально.
– Мы сами не понимаем, что произошло.
– Оля, что ты сделала Никите? – этот вопрос обращался уже к рыженькой девушке.
– Мы сами разберемся, – подал голос Никита, которому фельдшер бинтовала руку. – И скорую не надо. Так заживет, – буркнул он, поморщившись.
– Молчи уже! Г-г-ерой десятого класса в кавычках! – прикрикнул на него Серафим. – И как мне, по-твоему, теперь дальше уроки вести? – он развел руки в стороны, предлагая всем полюбоваться на него.
Ада посмотрела на учителя: он выглядел нисколько не лучше, чем она. Рана оказалась обширной. Кулак юноши от сильного удара провалился в стекло, острые осколки которого разрезали кожу в нескольких местах. Кровотечение долго не останавливалось, поэтому вымазаны в крови оказались не только раковина, пол, Никита, но и учителя, помогавшие ему.
– Ладно, я сама отвезу парня в травмпункт и дождусь его родителей, – решила фельдшер.
– Не надо родителей, – буркнул недовольный Никита.
– Прости, но это не тебе решать. Сумел натворить дел, умей и ответ держать.
– Можно я с вами? – робко спросила Оля. Она уже стояла рядом с юношей и держала его за здоровую руку.
– А он, – фельдшер кивнула на Никиту, – опять номер какой-нибудь не выкинет?
– Нет, – ответил тот, покраснев.
Вспышка гнева прошла, и мальчишка сейчас походил на нашкодившего щенка.
Скорая приехала через пятнадцать минут, раненого посадили в машину и увезли. Кровь быстро убрали, прозвенел звонок на урок, и дети разбежались по аудиториям. Ада тоже вышла в коридор и растерянно остановилась, не зная, что дальше делать. Только сейчас она сообразила, что где-то оставила свой телефон, но не могла вспомнить, где. Она так и стояла под дверью класса, не решаясь войти и осмотреться, как створка неожиданно открылась и чуть не ударила Аду по лбу.
– Ой! Простите. Я не думал, что вы здесь стоите, – извинился историк. – Пойдемте, я вас провожу к туалету. Вам нужно привести себя в порядок.
– Я где-то оставила свой телефон, но не могу вспомнить, – смущенно сказала Ада.
– А там, на диванчике, не ваш сотовый лежит?
– Где?
Ада оглянулась и сразу увидела телефон. «Вот растяпа! Я же разговаривала перед происшествием с Ксюрой!» – подумала она и тут же с уважением покачала головой: несмотря на суету и суматоху никому из детей не пришло в голову прикарманить бесхозную вещь.
– Вы идете?
Ада посмотрела на Серафима. Теперь он уже не казался ей убогим и уродливым. Его спокойные действия во время оказания помощи говорили о сильном характере и умении принимать решительные меры в критической ситуации. «Неужели работа в московской школе так закаляет?» – удивилась она.
– Да, иду.
Когда она вышла из туалета, Серафим по-прежнему стоял в коридоре. «Он, преследует меня, что ли?» – недовольно подумала Ада. Назойливое внимание учителя ей уже стало надоедать, и она опять поменяла о нем мнение. Только что Серафим казался ей героем, и вот она уже снова на грешной земле наблюдает, как он протирает свои очечки и, подслеповато шурясь, смотрит на ее ноги.
– Вы, кажется, опаздывали на урок, – попыталась отвязаться от этого банного листа Ада.
– Д-д-а, да. Уже иду.
Серафим захромал к лестнице, Ада молча смотрела ему вслед. «Ну, и уродец! Ни кожи, ни рожи! Еще хромает и заикается! Даже если у него ума палата, остальные недостатки перевешивают. Наверняка такой еще и не женат». Учитель, будто прочитал ее мысли и повернул обратно. Ада заметалась, не зная, куда скрыться. Ну, не в туалете же снова прятаться!
– П-п-ростите, у вас…
– Что у меня? – раздраженно спросила она.
– У вас колготки на колене порваны.
– Ох!! – теперь краснеть пришлось уже Аде. Она посмотрела вниз и бросилась в туалет.
Колготки были безнадежно порваны не только на колене: вниз от небольшой по размерам дырочки веером во все стороны расходились длинные стрелки. Когда, в какой момент она их порвала, Ада не помнила.
