Не отдаю себе отчет, куда направлен мой взгляд.
– Любишь заглядывать девочкам под юбки, да?
Я отвожу взгляд, некоторые девочки смеются, другим не до того, они погружены в свои электронные могилы. Фиби продолжает читать, краем глаза я замечаю, как она трясет головой, и, когда она открывает рот, я понимаю, блин, что она говорит о тебе.
– Вот тварь.
– Что?
– Да тут пишут про эту психованную тварь, которая убивала детей.
– Черт, правда? И что там?
– Про игровую комнату. Подойди, покажу.
Клондин спрыгивает с кресла-мешка, медленно подходит. Мое тело реагирует. Паника. Холодный пот. Мурашки по спине.
– Может, прочитать вслух? – предлагает Фиби.
– Давай, – кивает Клондин.
Я сглатываю слюну, пытаюсь проглотить. Как будто Гремлин своими пальцами сжимает мне горло. Мерзкий вкус во рту. Лишь бы не стошнило. Только не здесь.
Девочки ужасно заинтересованы. Слетаются одна за другой, как пчелы в улей. Садятся на стульчики рядом с Фиби, вытягивают шеи, она умеет работать на публику.
– «Сорокавосьмилетняя Рут Томпсон пользовалась большим уважением среди сотрудников приюта для женщин, подвергшихся насилию, в котором работала старшей медсестрой. В ее обязанности входило общение со многими травмированными женщинами и их детьми, которые спасались от жестокого, бесчеловечного обращения партнеров. Никто из них даже не догадывался, что имеет дело с человеком не менее, а может, и более опасным. Томпсон была арестована в июле этого года, ей предъявлено обвинение в убийстве девятерых детей в период с 2006 по 2016 год. По данным следствия, убийства были совершены в спальне, которая именовалась игровой комнатой, в ее доме в Девоне. При аресте восемь тел были обнаружены в подвале дома, а девятое в так называемой игровой комнате. Предполагаемый возраст жертв от трех до шести лет. Томпсон жила в собственном доме вместе с дочерью-подростком, которая, как сообщается, дала основные показания против нее».
– Что за хрень? У нее еще и дочь была? Боже, жить с такой дрянью под одной крышей – представить себе не могу.
– Да уж, каждый день, поди, ждешь, что сегодня твоя очередь.
– Игровая? Вот гадина. Интересно, что еще всплывет.
Остальные слова, которые читает Фиби: «насилие» – «глазок» – «секреты» сливаются в одно, потому что я обдумываю слова Эми «каждый день, поди, ждешь, что сегодня твоя очередь».
Конечно, я ждала своей очереди. Но ты бы этого никогда не сделала, правда? Не потому, что любишь меня, не потому, что тебе было бы одиноко и грустно без меня. Ты сохраняла мне жизнь, потому что я была нужна тебе. Я была частью твоей маскировки.
Когда Фиби заканчивает читать, стоит тишина. Все затаили дыхание, не сразу переводят дух. В мозгах взрываются бомбы. Француженка Мари первая нарушает молчание, говорит: а может, наши матери не так уж и плохи, а? Головы склоняются в знак согласия. Одна за другой они расходятся, занимают свои прежние места. Головы опущены, пальцы порхают над гаджетами. Пять минут – и готово. Уже переключились. Мир меняется со скоростью мелькания сообщений в соцсетях. Но Фиби – другое дело, она не уткнулась в телефон, смотрит на меня. У меня в голове одна мысль: я – твоя копия, и каким-то образом она угадывает что-то.
– О чем ты думаешь, паскуда? По-твоему, она виновна?
Я знаю, что виновна.
– Это пусть суд решает.
– Похоже, тебя это не очень-то трогает. А может, ты тоже чокнутая? Всем известно, что у приемышей мозги не в порядке.
Я отворачиваюсь в сторону, стыжусь того, что мне ужасно хочется плакать, но от этого она злится еще больше. Она терпеть не может, когда ее игнорируют.
– Ты такая хитрожопая, да? Наплела папочке, что потеряла телефон, да? А что, если я скажу ему, чем ты занимаешься после уроков? Школьница, которая обожает сосать, так, что ли, в объявлении написано?
Как она произносит это! Слова словно капают с ее языка, с ее губ. Блестящих. Божественных. Я снова смотрю на нее, как и все присутствующие. Клондин, хихикая, снимает на телефон, который поднимает повыше. Обычная история. Потом будут просматривать, пересматривать, редактировать. Добавят музыку. Доведут до кондиции, чтобы можно было выложить на Фейсбуке или в Инстаграме. Звенит звонок, начинаются занятия. Кто-то спрашивает, где эта чертова мисс Мехмет. Сильная пульсирующая боль, моя рука в кармане блейзера, но мне не нужно ее видеть, чтобы понять: я ободрала кожу на пальце до крови. По звонку ясно, который час, но я все равно смотрю на часы, чтобы не видеть орлиного взора Фиби. Она запускает диванную подушку, та попадает мне в щеку. Я вздрагиваю, нервы на пределе после этого чтения вслух про тебя, про твою дочь.
Про меня.
Мы уже собираемся разойтись, когда появляется мисс Мехмет, врывается, объявляет, кому какая роль достается, и вызывает добровольцев, готовых заняться костюмами и декорациями. Чтение пьесы состоялось во вторник, я его пропустила из-за мигрени, но она просит меня быстро включиться в работу, напоминает, что всеми идеями, которые придут в голову, можно делиться на форуме одиннадцатого класса.
– Собирайтесь вместе, девочки, чтобы репетировать ваши роли, погружайтесь в своих персонажей. Ешьте, пейте, спите с этой пьесой, я не жду от вас ничего, кроме самых блестящих результатов.
Комната пустеет. Я задерживаюсь, чтобы разгладить газету, смятую Фиби после чтения вслух. Кладу тебя на книжную полку сверху. От мысли, что твое лицо разрисуют или порвут, кошки скребут на сердце. Это чересчур. Я выхожу, но через минуту возвращаюсь, отрываю страницу с твоим портретом и кладу в наружный карман школьной сумки.
Третья перемена. Я регистрируюсь на форуме. Приватная зона, приватное пространство, показатель доверия со стороны директрисы ученицам одиннадцатого класса. Пароль хранится у особо уполномоченного лица, это не кто иной, как королева пчел, сама Фиби Ньюмонт. Цитаты и стихи. Домашние задания. А теперь еще и видео. Последнее только что загружено. «Паскуда получает подушкой по морде». В качестве ответов в основном эмодзи «смех до слез». Комментарий Иззи: «Просим добавки!»
Изо всех сил стараюсь отбросить мысль, что ты была права, когда твердила: «Энни, ты нужна только мне, больше никто тебя знать не захочет». Обычно я соглашалась – да, конечно, ты права. Была запрограммирована на подчинение. Но глубокой ночью, когда я просыпаюсь от страха, что твой призрак навестит меня, я отказываюсь верить твоим словам. Хватаюсь за мысль, что в один прекрасный день кто-то полюбит меня и примет такой, какая я есть. Какая ни есть. Какая бы ни была. Но сейчас у меня нет шансов, Фиби этого не допустит. Она не только сама сразу невзлюбила меня, но и никому другому не позволит меня полюбить. Она такая же властная, как ты.
Больно. Это больно – быть мишенью для Фиби, но в то же время это как выход на новый уровень. Возможность продолжить обучение, чего я так сильно желаю. Теперь я сама себе учитель, хотя твои уроки громко звучат в моей голове. Вспоминаю выходные, когда я помогала тебе на работе. Я играла с детьми, пока ты занималась их матерями. Одна из женщин похвалила меня, назвала красавицей. Поразительно. В машине по дороге домой ты сказала мне, что красота дает человеку власть.
