По признанию графа И.Ф. Паскевича, курды имели «многочисленную вспомогательную конницу, почитаемую лучшею в Азии». А в рапорте военачальников Кавказской армии от 11 января 1829 г. на имя графа И.Ф. Паскевича доносилось: «...для обеспечения успеха предположенных на будущую кампанию действий нужно иметь на нашей стороне куртинцев, иначе во все время многочисленныя толпы сей отважной конницы будут у нас в тылу и на фланге и совершенно опустошат земли театра войны, на средства коих мы преимущественно должны рассчитывать...» При этом граф Паскевич напрямую связывал успех военной кампании с лояльностью курдов по отношению к России.
Поощрение антииранских и антитурецких выступлений курдов полностью отвечало интересам России, и неудивительно, что в 1829 г. по инициативе Паскевича было получено разрешение императора на «учреждение десятитысячного отряда конных куртинцев». А в 1855 г. на российской стороне уже воевали 2 курдских кавалерийских полка и 4 пехотные роты. Позднее, в 1864 г., с целью дальнейшего упорядочения отношений между Россией и с находящимся в ее пределах курдским населением были разработаны и вскоре введены в действие «Правила для управления куртинскими племенами». Предусматривающие национальную (но не территориально-административную) автономию курдов, льготное налогообложение их хозяйств, соблюдение их религиозных прав.
Российские военно-дипломатические круги с 1850-х гг. стали развивать отношения с влиятельными аристократическими фамилиями Курдистана, среди которых были и род Шамшадиновых, управляющих мощной племенной конфедерацией зилян, расселенных по обе стороны российско-турецкой границы. Во главе этого рода стоял Али Ашраф-Ага Шамшадинов, фактический и официальный предводитель российских курдов, имевший значительные связи с зарубежными курдами.
Официально Али Ашраф-Ага вступил в службу в Российскую армию с 10 мая 1877 г. Участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. За отличие в боях был произведен в прапорщики, а в 1880-1890-х он получал звания: поручик гвардии, штабс-ротмистр гвардии, подъесаул, есаул (ст. 05.04.1898). С 6 декабря 1903 г. он стал полковником а с 6 декабря 1914-го за храбрость и умелое управление войсками на фронте с Турцией — генерал-майором.
Российский управляющий вице-консульством в Урмии (Северо-Западный Иран) С.П. Голубинов в 1913-м пытался убедить правительственные круги: «...В наших интересах хотя бы морально поддержать курдов в их недружелюбии к туркам. В противном случае полное подчинение курдов туркам гибельно отразится на нашем престиже не только на Среднем Востоке (в Турции и Персии), но и на Кавказе... Наше равнодушное отношение к курдскому вопросу явилось бы той искрой, от которой может вспыхнуть пожар. В зареве этого пожара легко могут погибнуть наши вековые исторические интересы на мусульманском Востоке. Если панисламистская пропаганда могла иметь значительный успех в стране шиизма, то тем более при полном безучастии России туркам легко удастся, справившись с арабами и албанцами, подавить единоверных им курдов. Такое объединение Оттоманской империи едва ли послужило бы нам на пользу».
Вице-консул в Ване (Восточная Турция) Олферьев убеждал высших чинов в интересах России серьезно отнестись к антитурецким выступлениям курдов. По его мнению, «курдский вопрос имеет для России особо важное значение: лучше автономный Курдистан, чем автономная Армения, ибо в России на Кавказе живут 1,5 млн. армян и всего 130 тыс. курдов». Он же предупреждал, что «недооценка в России курдской проблемы, проистекающая отчасти из-за плохой осведомленности относительно положения в Курдистане, используется западными державами». Олферьев обращал внимание па необходимость «притянуть в свою сторону симпатии некоторых курдских беков» и дать последним возможность «ближе знакомиться с русскими людьми и в целом с политикой России на Востоке».
Аналогичные суждения высказал российский консул в Басре К.П. Иванов в своей «Записке по вопросу об организации изучения Ближнего Востока» (1914 г.): «...Между тем но ходу дел может оказаться более отвечающим нашим интересам стремиться к созданию автономного Курдистана из всех областей, населенных курдами и входящих ныне в состав как Турции, так и Персии».
Более того, наместник императора в Закавказье граф Воронцов-Дашков в феврале 1910 г. обратился к министру иностранных дел Извольскому со специальным письмом, в котором рекомендовал добиваться расположения рода Шамшадиновых во главе с гвардии полковником Али Ашраф-Агой Шамшадиновым. В письме он рекомендовал произвести Али Ашраф-Агу в генералы, увеличить его пенсию на 1 тыс. руб., дать пенсии и субсидии другим представителям рода. Наместник также рекомендовал: «...Чтобы восстановить и укрепить симпатии курдов к русской власти, самое верное средство было бы привязать их к земле. Для этого некоторые казенно-оброчные статьи следовало бы сдать им без торгов, за незначительную плату в долгосрочную аренду, которая бы носила наследственный характер». Эти меры, считал Воронцов-Дашков, удовлетворили бы Шамшадиновых и другие знатные семейства. Кроме того, по мнению наместника, необходимо было наделить землей и менее знатные курдские роды, а также на этом настаивал и эриванский губернатор — обратить особое внимание на езидов (курдов-язычников), издавна относившихся с симпатией к России, численность которых увеличивалась в Восточной (российской) Армении.
Но в высших правительственных кругах по-прежнему мало интересовались курдами и к подобным предложениям относились без особого энтузиазма. Тем более что властям советовали и иные подходы к курдскому вопросу. Так, советник посольства России в Константинополе П. Ширков в феврале 1910 года предупреждал об «опасности для России перемещения некоторых племен турецких курдов в сторону Ирана и русской границы и стремления к созданию у самого Кавказа автономного Курдистана». К обращениям курдов в Россию о покровительстве, писал он, «следует относиться с величайшей осторожностью, ибо курдские племена — оружие и средство обоюдоострое...».
В целом из-за подозрительного отношения России к курдам и курдскому движению и из-за того, что в Санкт-Петербурге и в административной столице Закавказья, Тифлисе, продолжали недооценивать значение курдского фактора для долговременных интересов России, огромная масса курдов, в том числе и род Шамшадиновых, вынуждены были покинуть российские пределы и перейти на территории Персии и... Турции.
8. НА ОБЛОМКАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ:
Русский исход в Закавказье
Система управления национальными регионами Российской империи примерно с 1880-х годов, во-первых, максимально учитывала их административные, исторические, национальные и социально-экономические традиции. А во-вторых — очень аккуратно внедряла в нацрегионах общероссийское межгосударственное-межнациональное самосознание вместе с государствообразующими, то есть русскими традициями и русской культурой. Эта система была, пожалуй, единственным административно-управленческим атрибутом империи, сохранившим свою жизнеспособность и после 1917 года в ряде регионов этой империи. И потому — сохранившим жизнь многим десяткам тысяч русских беженцев.
Подчеркнем: в отличие от Австро-Венгрии и Османской империи Российская империя распалась не вследствие конфессионально-этнических войн и не из-за национализма проживавших в ней народов. Достаточно сказать, что многие тысячи граждан России польской, финляндской, прибалтийских, закавказских, среднеазиатских национальностей в качестве военнообязанных или добровольцев самоотверженно защищали свою общую Родину от германских, австро-венгерских, турецких войск в годы Первой мировой войны.
