В этой связи ученые стараются дать рациональное объяснение некоторым тревожным и трудно объяснимым деталям в показаниях раскаявшихся тамплиеров, невзирая на ту роль, которую могла в этих случаях сыграть пытка. Если «теологические» обвинения в высокомерии и стяжательстве могли опираться на внешние проявления в поведении тамплиеров, сложившееся исторически, и их неисчислимых богатствах, то обвинения в непристойности и богохульстве ритуала посвящения и идолопоклонстве могли появиться только из показаний людей, которые ранее были или являлись членами Ордена.
При такой реконструкции событий и той исторической оценке, которую им можно дать, основным препятствием, с которым каждый раз приходится сталкиваться, оказываются культурные факты эзотерического характера, когда сохранение тайны, а также использование вербального образного языка и символического языка жестов, абсолютно непонятных для непосвященных, играют определяющую роль. Кроме того, для эзотеризма характерен постепенный доступ к тайным знаниям и наличие вертикали властной структуры. Таким образом, если Орден тамплиеров имел признаки тайной организации, то вполне возможно, что об этом не знали простые или непосвященные члены Ордена, принимавшие участие в ритуалах, об истинном смысле которых они могли не догадываться или ошибаться в понимании их значения.
Посвящение
При рассмотрении предполагаемых эзотерических составляющих Ордена тамплиеров, относительно которых спор между учеными далек от завершения, первым вопросом, требующим разъяснения, является вопрос об организационной структуре, которая в данном случае приобрела форму религиозного ордена, привитую, однако, на светскую рыцарскую традицию. В этой связи очень важно напомнить, что эта традиция абсолютно не совпадает с ее литературным толкованием (ошибка исторической перспективы, которую совершали и до сих пор совершают исследователи Храма), несмотря на то, что определяющее участие св. Бернара в разработке Устава обозначило в религиозном смысле этические установки средневекового рыцарства, соединившего героический идеал с идеалом посвященного монаха.
Из рыцарского уложения Орден, по-видимому, сохранил ритуал посвящения, хотя и изменил его символику. Поскольку Церковь как институт не могла дать ничего, кроме своего благословения, тому, кто решился посвятить себя делу торжества христианства, то поэтому представитель Ордена, а не представитель бело го духовенства оценивал пригодность новобранца к выполнению элитарного духовного обязательства по отношению к простым смертным, включая готовность пожертвовать собственной жизнью.
Но какое значение могли иметь во время церемонии посвящения «непристойные поцелуи» (в губы, пупок, оголенный живот, в анус и копчик), о которых говорили, повторяя одно и то же, раскаявшиеся тамплиеры?
Поцелуй в губы не вызывает особого замешательства, поскольку он считался допустимым также в других церемониях посвящения. Что же касается иных поцелуев, было выдвинуто предположение, что этим хотели подчеркнуть путь движения жизненной энергии в теле человека, начиная с нижней точки в основании торса (космическая энергия бессознательного) и до самого верхнего центра в голове, где жизненная энергия сублимируется в духовную и открывает доступ к более высокому знанию.
Одно из изображении чакр, точек аккумулирования, переработки и передачи жизненной энергии в человеке согласно древнейшему индийскому учению Тантра.
Человек в центре мира (одно из видении Хильдегарды фон Бинген, воспроизведенное ею самой). Согласно немецкому мистическому учению, человек получает и концентрирует внутри себя ту же божественную энергию, которая движет небесным сводом.
Концепция «жизненной энергии» не была абсолютно чуждой для Запада. Представительница немецкой мистики Хильдегарда фон Бинген (1097-1179), которая, между прочим, состояла в переписке со св. Бернаром, говорит об этой энергии в терминах viriditas (зеленого цвета), обращая внимание на то, что естественная зелень природы может служить самым простым и убедительным отражением жизни в ее полном проявлении. Но в концепции движения жизненной энергии, которым можно научиться управлять, от низших инстинктов до духовности и знания, обнаруживается близкое сходство с тантрической йогой и учением о чакрах. Поэтому некоторые считают, что тамплиеры каким-то образом усвоили технику йоги и управляли жизненной энергией, к чему непосредственно прибегнул Жак де Моле, встретив пламя костра без каких-либо проявлений слабости или чувства боли.
Таинственный Бафомет
Одним из аргументов обвинения тамплиеров было предполагаемое их поклонение во время тайных ночных капитулов голове бородатого языческого идола под названием Бафомет. Не представляет никакого труда угадать в этом слове имя Мухаммед (Магомет), как оно стало звучать на провансальском языке, что подтверждается различными документальными свидетельствами.
Для того чтобы показать, насколько само имя пророка ислама вызывало ужас в христианской Европе, достаточно авторитета Данте Алигьери, который помещает его в Ас), страшно обезображенного, вместе с виновниками раздоров, скандалов и схизмы (церковного раскола). В народе Магомет постоянно рисовался в образе чудовища, как Антихрист и «Зверь», о котором говорится в Апокалипсисе, разверзавший пасть только для того, чтобы хулить и поносить имя Бога. В действительности, ни один рыцарь не подписался под обвинением в идолопоклонстве и собранные свидетельства относительно Бафомета были получены от сержантов или прислуги, которые могли заметить «нечто», подсматривая за церемониями, доступ на которые был им заказан. При внимательном рассмотрении оказывается, что их свидетельские показания очень отличаются друг от друга: одни говорили о каком-то черепе, другие о реликвии, кто-то – о кошке (дсмоническом животном), а кто-то о голове человека с длинной бородой… Но обвинители тамплиеров не были заинтересованы в более глубоком рассмотрении вопроса: достаточно было усилить подозрение, что тамплиеры заодно с исламом, к этому добавлялась навязчивая идея о демонических способностях. С другой стороны, можно предположить, что для удовлетворения болезненного любопытства инквизиторов и прекращения пыток обвиняемые добавляли фантастические измышления к тем немногим фактам, которыми они располагали, а другие обвиняемые, которым предъявляли подобные фантазии, прибавляли к ним не менее запутанные детали.
