(К Костин, «Джип, ноутбук, прошлое»)
Для начала приведу несколько фактов.
Генерал В. Гурко[17], впоследствии – начальник штаба Верховного главнокомандующего в 1917 году, привел данные с 1874 года (то есть с введения всеобщей воинской повинности) по 1901 год. Он сообщил, что 40 % крестьянских парней впервые в жизни пробуют мясо в армии.
Еще один факт. По сведениям уже упоминавшегося Б. Н. Миронова, средняя продолжительность жизни мужчин и женщин составляла в России в 1880–е годы соответственно 29 и 31 год, в 1900–е – 32,4 и 34,5 года. Причина – в ошеломляющем уровне смертности среди крестьянских детей. В России смертность в возрастной группе 0–4 года была 214,4 детей на тысячу населения.
Из доклада ежегодной сессии Министерства здравоохраниения России:
«Из 6–7 млн рождаемых детей 43 % не доживают до 5 лет. 31 % в той или иной форме обнаруживают различные признаки пищевой недостаточности: рахита, цинги, пеллагры и проч.».
На всякий случай поясняю: все три названные болезни – следствие плохого питания. Замечательна реакция «хозяина земли русской».
На листе отчета Минздрава за 1912 год напротив слов: «До 10 % крестьянских детей являют признаки умственной недостаточности» – рукой царя написано: «Не важно».
Доктор Эмиль Джозеф Диллон жил в России с 1877 по 1914 год. Он описывает материальную нищету, в которой пребывало большинство крестьян:
«Русский крестьянин… ложится спать в шесть, даже в пять часов зимой, потому что он не может себе позволить купить керосин для освещения. Не может позволить себе и мяса, яиц, масла, молока, зачастую и капусты и живет на черном хлебе и картошке».
И, наконец. В Рязанской губернии любимым лакомством детей был пирог. Что тут необычного? А то, что это слово имело несколько иное значение. Пирогом назывался хлеб из просеянной муки. То есть нормальный. Обычно же муку не просто не просеивали, но и добавляли лебеду.
Замечательно жили крестьяне?
Но давайте разбираться. Итак, рост населения способствовал сокращению размера наделов. В 1877 году менее 8 десятин на двор имели 28,6 % крестьянских хозяйств, а в 1905 году – уже 50 %. Количество лошадей на один крестьянский двор сократилось с 1,75 в 1882 году до 1,5 в 1900–1905 годы.
Со скотом дело было вообще плохо. Крестьяне, стремясь увеличить запашку, распахивали всё что можно – в том числе и общественные пастбища. А значит – негде было пасти скот. Меньше скота – меньше единственного тогдашнего удобрения – навоза. Меньше навоза – ниже урожаи. Замкнутый круг.
«Малосеющая группа проявляет гигантскую силу роста и почти 3/4 своих хозяйств перебрасывает за 30 лет в более высокие посевные группы, с другой стороны, обе многосеющие в 1882 г. группы дают ярко выраженную картину ослабления и распада».
(А. В. Чаянов)
«Более того, это положение в конце XIX века стало быстро ухудшаться, так как из-за роста населения приходилось распахивать пастбища. Оптимальным для трехполья считается соотношение пастбища и пашни 1: 2, а в Центральной России оно уже в середине XIX века снизилось до 1: 5 или менее того. За полвека количество крупного рогатого скота на душу населения и единицу площади сократилось в 2,5–3 раза и опустилось до уровня в 3–4 раза ниже, чем в странах Западной Европы».
(С. Кара – Мурза)
«В первые пореформенные десятилетия обнаружилась и еще одна негативная черта российской земельной проблемы – крестьянское малоземелье, угрожающее с годами превратиться в мощный тормоз аграрного развития страны. Растущая земельная нужда толкала крестьян к расширению доли пашни в общем земельном наделе. Так, уже к 1900 году при общем увеличении крестьянского землевладения примерно на 9 % размер пашни увеличился на 24,3 %. Это увеличение происходило за счет сокращения лугов и пастбищ, что подрывало животноводство. В условиях, когда единственной товарной отраслью сельского хозяйства являлось производство зерновых, господствующей становилась тенденция превращения хлеба в монокультуру, что при регрессе других отраслей вело к общей деградации отечественного сельского хозяйства. С другой стороны, сокращение животноводства – практически единственного источника удобрений – негативно сказывалось на качественном составе земель».
(С. Н. Никольский)
«Прикинем теперь, сколько хлеба получал крестьянин со своей земли. Возьмем семью из четырех человек: крестьянин, его жена, сын и дочь. Скота у них – лошадь и корова. Надел на две души – около 3 десятин. Одна десятина под паром. Согласно разным, но сходящимся между собой данным, урожайность в хороший год – около 50 пудов с десятины, или сам-четверт. Соответственно, собрали они сто пудов, из которых 24 пойдут на семена. Остается 76 пудов. Согласно “физиологическому минимуму потребления” образца 1906 года (каковой был зарегистрирован в тот год в 235 российских уездах), человеку в год требуется 12 пудов зерна и пуд крупы (которой пренебрежем) – от урожая остается 28 пудов, 18 – на лошадь (остается 10), 9 – на корову (остается пуд), на… впрочем, ни козу, ни поросенка уже не прокормить, разве что курам хватит. А ведь 50 пудов с десятины – урожай сильного середняцкого хозяйства, эти же почти бедняки, стало быть, еще десяток пудов с десятины долой. Зависимость тут простая: чем беднее хозяйство, тем хуже лошадь (а соответственно, и обработка земли), тем меньше скота (а значит, и навоза). А если неурожай?»
(Е. Прудникова)
Я мог бы накидать очень много разнообразных цифр, однако вся эта статистика, как показывает опыт, особого впечатления на читателя не производит. Ведь если мы сталкивались с сельским хозяйством – то уже с тем, где использовались сельскохозяйственные машины, удобрения и всё такое прочее. Представить, как крестьянин ковырялся на своем наделе с помощью лошадки с сохой, нам сложно. Именно с сохой, а не с плугом. Крестьянское хозяйство, за редким исключением, по уровню развития соответствовало XIV веку.
Тем более что все эти распределения по уровню зажиточности, исходя из количества земли или скота – это «городские» умствования. В деревне же мыслили куда проще и понятнее. Крестьян можно было разделить на четыре категории.
1. Кто не мог дожить на собственном зерне до следующего урожая.
2. Кому удавалось до нового урожая дотянуть.
3. У кого оставались кое-какие излишки, которые можно пустить на продажу.
4. Кто имел этих излишков много, то есть имел средства не только на нормальную жизнь, но и на развитие хозяйства.
Первые две категории составляли примерно 75 % крестьян.
Неудивительно, что в Российской империи было широко распространено такое явление, как «хождение по кусочкам», оно же хождение по миру. Суть его в том, что, когда у крестьян заканчивалось продовольствие, они шли побираться. Эти люди ни в коем случае не относились к профессиональным нищим. Которые, как, впрочем, и теперь, представляли отдельную касту и попрошайничать предпочитали у обеспеченной категории населения, располагаясь на церковных папертях в городах и в прочих «хлебных» местах. Кроме того, профессионалы выставляли напоказ свои отрепья, язвы и всё такое прочее.
