Было уже далеко за полночь, почти 3 часа утра, когда четвертый русский танк превратился в яркий факел перед немецкими позициями, среди пожаров, дыма и взрывов. Потом шум боя стих.
По всему полю в ночной темноте пылали пожары. Ночная атака русских провалилась. Вражеской пехоте не удалось занять даже наши передовые окопы. Все вражеские танки были уничтожены ротой на Pz-IV. Когда наш поврежденный «тигр» утром 26 ноября полз в тыл, к штабу роты, нам встретился командир полка «Дер Фюрер». Он попросил, чтобы мы, несмотря на поврежденный двигатель, остались и помогли хотя бы укрепить оборону на участке полка. «Тигр» медленно вернулся назад и занял огневую позицию на обратном склоне высоты. Постепенно туман, скрывавший лощину, в которой, как мы подозревали, занимала позиции русская пехота, начал редеть.
Когда туман и дымка наконец рассеялись, наш «тигр» внезапно оказался лицом к лицу с двумя Т-34. Первый, судя по всему, потерял ход, и второй пытался оттащить его на буксире. Экипаж немедленно занял места в танке. Мы выехали на огневую позицию и с 800 метров открыли огонь по легкой, на первый взгляд, цели. Но первый выстрел дал перелет. Второй снаряд также просвистел выше цели, а третий зарылся в землю, не долетев. Проклятие! Что происходит? Потом из деревни выехал третий Т-34, видимо, намереваясь прикрыть буксировку подбитого танка. Четвертый и пятый снаряды пошли в нужном направлении, но дали перелет и недолет. Все было бесполезно, и мы готовы были расплакаться от бессилия! Три вражеских танка как на ладони — и ни единого попадания. Наконец выяснилось, в чем проблема. Разболтался прицел, и эту неисправность нельзя было быстро устранить. Под яростными взглядами экипажа «тигра», преследуемые совсем не благими пожеланиями, русские танки скрылись в дальней деревне.
Ночью прибыл оружейный мастер и привел в порядок прицел, используя в качестве цели точку примерно в километре от позиций. Мы снова вернулись в дело! Однако вражеские танки больше не показывались. Поволноваться заставила только атака русской пехоты ранним утром 27 ноября, захлебнувшаяся под плотным огнем пулеметов и огненным ливнем фугасных снарядов.
В течение ночи 28 ноября несколько человек серьезно пострадали от огня вражеской артиллерии. Их уложили на ротном КП, крытом брезентом и освещенном тусклыми масляными лампами. Вывезти раненых можно было только утром, если они доживут до этого времени. Слышать их стоны было невыносимо тяжело. Снаружи в ночи двигались часовые и разведчики. Время от времени тишину нарушали короткие, а иногда и довольно продолжительные артиллерийские налеты. В такие моменты нужно было вовремя пригнуть голову. Каждый напряженно вслушивался в звуки разрывов и вой снарядов. Куда они попадут? На третью ночь нас сменили другие танки. «Тигры» вернулись в тыловой штаб роты для ремонта и пополнения боезапаса.
Наконец в начале декабря наступили долгожданные морозы, положившие конец дождям и распутице. Линия фронта оттянулась назад, к окраинам населенных пунктов, ища укрытия от ледяного ветра за домами и заборами. Особенно холодны были ночи. Командный пункт роты перенесли в более крупную деревню, откуда было легче попасть к линии фронта.
В полдень 2 декабря была объявлена тревога. Поступили сведения, что русские прорвались на левом фланге полка. Уже через 30 минут резерв сосредоточился на обратном скате высоты на угрожаемом участке рядом с минометными батареями. Резерв состоял из нашего «тигра», роты разведывательных автомобилей, зенитного пулемета и горстки саперов. Нам коротко объяснили ситуацию, полагая, что остальное мы поймем уже на месте. Обойдя высоту слева, наш небольшой отряд устремился с запада к небольшой деревушке в 8–9 дворов, которую, по донесениям, занимали русские. Атака была проведена без артподготовки. Опыт показывал, что в таких ситуациях единственную надежду на успех дают скорость и решительность натиска. Мы подъехали почти к самому краю деревни без единого выстрела. Странно. Вдруг из дома справа от нас выскочили несколько человек в замызганной форме. Застрочил башенный пулемет. И только тут, едва не опоздав, мы поняли, что это немецкие солдаты, сопротивлявшиеся до последнего. В коричневой камуфляжной форме их было трудно отличить от русских, особенно если учесть, что нам было сказано, что немецких солдат в деревне не осталось. Двое были ранены, а третий вовремя успел броситься на землю.
Потом наш «тигр» вошел в деревню, повернул направо в ее центре и, проламываясь сквозь заборы и сады, выехал на открытое место. Перед нами открылся поразительный вид. По всему полю, до самых русских окопов у деревни в километре от нас, при виде прорвавшегося немецкого отряда начали вскакивать люди в бурых шинелях. Наш «тигр» врезался в эту массу, не давая им опомниться, и начал кружиться посреди общей суматохи. Бронетранспортеры вышли на огневую позицию — застрочили пулеметы. Возник невероятный хаос!
Толпы советских пехотинцев вскакивали, носились из стороны в сторону, бежали назад, вперед, потом снова назад. Они бежали во все стороны, не раздумывая, бросались на землю и попадали под гусеницы «тигра», безжалостно давившие их. Мелькали лица, словно призраки, с вмороженными гримасами страха и ярости. После нескольких очередей оба пулемета заклинило. Наш «тигр» открыл огонь фугасными снарядами, но вдруг огонь прекратился. От него просто не было толку. «Тигр» гнал русских большими толпами к немецким позициям, где уже образовывались группы пленных.
Вдруг «тигр» очутился в каких-то 200 метрах от окраины деревни и глубоко в тылу русских. В левую сторону корпуса ударил металл. Боевое Отделение осветила резкая вспышка. Противотанковая пушка… почти в упор!
Дело обретало опасный оборот. Укрываясь в канаве, русские откуда-то подтащили на огневую позицию противотанковое орудие. А может быть, они просто встали к одному из брошенных орудий. Мы влепили еще несколько фугасных снарядов в беспорядочную толпу на окраине занимаемой противником деревни. Запылали еще несколько домов, а «тигр» без повреждений задним ходом вернулся к немецким позициям.
Рассказ унтершарфюрера Зигфрида Мелинката, 2-я рота 5-го танкового полка СС
5-й танковый полк СС «Викинг», 17 ноября 1943 года — атака на Свидовок на Днепре в качестве наводчика в экипаже Pz-IV командира боевой группы Йессена.
На рассвете танки Pz-IV и Pz-III и штурмовые орудия готовились к атаке. Позднее к ним присоединились армейские 105-мм самоходные гаубицы. Орудие танка командира боевой группы оберштурмфюрера Йессена вышло из строя почти с самого начала, он пересел в наш Pz-IV, и мы двинулись к окраине Свидовка. Пехота полка «Вестланд» наступала по обе стороны от просеки. Русские поспешно отступили и заняли позиции на окраине городка. Вдруг оттуда открыла огонь 45-мм противотанковая пушка. Первый снаряд пришелся в жалюзи смотровой щели механика-водителя. Еще одно попадание вывело из строя блок предохранителей, и произошло замыкание. В моторном отделении возник пожар, но его быстро потушили. Я выпустил несколько фугасных снарядов, но дым от горящих домов мешал целиться. Механик-водитель был ранен в голову и ничего не видел. Радист и заряжающий оттащили его в тыл.
Мы с Йессеном остались возле танка, по которому не переставали стрелять противотанковые орудия. Потом русские атаковали и отбросили нашу пехоту. Нам пришлось бежать вместе с пехотинцами, чтобы не попасть в руки противника. На опушке леса Йессен собрал рассеявшихся солдат, чтобы организовать ответный удар. С «вальтером» в руках он ободрял пехоту. Я схватил МГ-34 с ленточным питанием. С криками «ура!» мы выскочили из леса, и русские бросились обратно. Я видел бегущих впереди русских и стрелял из пулемета от бедра. Вскоре мы вернулись к своему Pz-IV. Йессен хотел, чтобы штурмовое орудие отбуксировало его в тыл. Для этого мне нужно было залезть на место механика-водителя и поработать тормозами бортовых фрикционов. Я выглядывал из-за угла дома, считая время между разрывами снарядов противотанковой пушки: восемь или девять секунд. За это время я должен был занять место механика-водителя. Вперед! Выстрел — взрыв. Одним прыжком я вскочил на корпус танка и нырнул в люк над водительским сиденьем. Тут же последовало новое попадание — в маску пушки. Тем временем Йессен привел штурмовое орудие. Но не успело оно развернуться, чтобы буксировать нас, противотанковая пушка попала ей в борт, тяжело ранив унтершарфюрера Понтера Плоэна.
