Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Девушка присела на табуретку рядом, размяла пальцы, вдохнула поглубже — и забрала боль, вытягивая её из истощённого тела и вкладывая в невидимый шар у себя над плечом.
— Я, знаете ли, магии не одобряю, — с порога сообщила сиделка.
Тиффани вздрогнула, словно канатоходец, вдруг почувствовавший, что на другом конце ударили палкой по верёвке. Она осторожно, капля по капле, утихомирила поток боли.
— Так я о чём, — продолжала сиделка, — не стану отрицать, ему и впрямь становится лучше, но хотелось бы мне знать, в чём источник этой целительной силы?
— Вероятно, в ваших молитвах, госпожа Лоск, — кротко отозвалась Тиффани и с удовольствием отметила, что лицо сиделки исказилось от ярости.
Но госпожа Лоск была толстокожа как слон.
— Мы должны быть уверены, что не якшаемся с тёмными демоническими духами. Лучше немножечко помучиться от боли в этом мире, нежели страдать вечность!
В горах стоят лесопилки на водяном двигателе, оснащённые громадными циркулярными пилами. Пилы вращаются так быстро, что видно лишь серебристую смазанную кляксу в воздухе… пока какой-нибудь забывчивый растяпа не потеряет бдительность, и тогда диск становится красным, а в воздухе идёт дождь из отрезанных пальцев.
Сейчас примерно так ощущала себя Тиффани. Ей необходимо сосредоточиться, а эта женщина болтает как заведённая, а боль только и ждёт, чтобы ведьма на краткий миг утратила бдительность. Ну что ж, ничего не попишешь… Тиффани швырнула болью в подсвечник у кровати. Тот разлетелся вдребезги, свеча полыхнула пламенем; Тиффани поспешно затоптала огонь. И обернулась к потрясённой сиделке.
— Госпожа Лоск, безусловно, всё, что вы говорите, чрезвычайно интересно, но в общем и целом, госпожа Лоск, мне безразлично ваше мнение о чём бы то ни было. Я не возражаю, чтобы вы тут оставались, госпожа Лоск, но то, что я делаю, очень трудно и опасно для меня, особенно если что-то пойдёт не так, и против этого я решительно возражаю, госпожа Лоск. Уходите, госпожа Лоск, или оставайтесь, но главное — заткнитесь, госпожа Лоск, потому что я только-только начала и боли мне предстоит забрать ещё очень много.
Госпожа Лоск грозно воззрилась на неё.
Тиффани в свой черёд одарила её особым взглядом, а если ведьмы в чём и навострились, так это в особых взглядах.
Дверь за возмущённой сиделкой захлопнулась.
— Говори потише — она подслушивает у двери, — раздался голос барона. Вот только разве это голос? — надтреснутый, срывающийся; повелительные интонации в нём слышались еле-еле, и каждое слово словно умоляло, чтобы хватило времени для следующего.
— Простите, сэр, но мне нужно сосредоточиться, — объяснила Тиффани. — Здесь ни в коем случае нельзя ошибиться.
— Конечно. Я помолчу.
Забирать боль — дело опасное, трудное и изматывающее, но до чего же отрадно было видеть, как посеревшее лицо старика оживает на глазах. Кожа уже слегка порозовела и набирала упругость по мере того, как всё больше боли вытекало из барона через Тиффани в новый невидимый шарик, парящий над её правым плечом.
Равновесие. Всё дело в равновесии. Таково было одно из самых первых заученных ею правил: середина качелей не поднимается и не опускается, взлёты и падения проходят сквозь неё, а она остаётся неподвижна. Нужно стать центром качелей, чтобы боль текла сквозь тебя, а не внутрь тебя. Это очень трудно. Но она это умеет! Тиффани гордилась собой; даже матушка Ветровоск хмыкнула, когда Тиффани в один прекрасный день продемонстрировала ей, как освоила этот фокус. А хмыканье от матушки Ветровоск — всё равно что шквал аплодисментов от любого другого.
Барон заулыбался.
— Спасибо, госпожа Тиффани Болен. А теперь мне бы хотелось пересесть в кресло.
Это было что-то новое; Тиффани призадумалась.
— Сэр, вы уверены? Вы всё ещё очень слабы.
— Да-да, мне все так говорят, — отмахнулся барон. — Можно подумать, я сам не знаю. Помоги мне подняться, госпожа Тиффани Болен, потому что мне нужно поговорить с тобой.
Это оказалось нетрудно. Девушка, способная вытащить из кровати господина Пенни, с бароном управится играючи: она обращалась с ним как с хрупкой фарфоровой статуэткой, на которую он, кстати, весьма походил.
— Не думаю, чтобы мы с тобой, госпожа Тиффани Болен, за всё то время, что ты за мной приглядываешь, хоть раз поговорили толком, а не коротко и по делу, — заявил больной, когда Тиффани устроила его и вручила трость для опоры. Барон был не из тех, кто вальяжно разваливается в кресле, если можно сидеть на самом краешке.
— Ну, да, сэр, наверное, вы правы, — осторожно согласилась Тиффани.
— Прошлой ночью мне приснилось, что у меня тут гости, — сообщил барон, лукаво усмехаясь уголком рта. — Что ты на это скажешь, а, госпожа Тиффани Болен?
— Пока что я не знаю, что и подумать, сэр, — отозвалась Тиффани, твердя про себя: «Только не Фигли! Пожалуйста, только не Фигли!»
— Это была твоя бабушка, госпожа Тиффани Болен. Чудесная была женщина, и красавица редкостная. О да, я здорово расстроился, когда она вышла за твоего деда, но, наверное, всё сложилось к лучшему. Я по ней очень скучаю, знаешь ли.
— Вы? — удивилась Тиффани.
Старик улыбнулся.
— После смерти моей дражайшей супруги только она одна и смела со мною спорить. Тому, кто облечён ответственностью и властью, нужен кто-то, кто бы одёрнул его, если он поведёт себя как распоследний дурак. Матушка Болен выполняла эту обязанность с похвальным рвением, должен отметить. И спасибо ей большое, потому что я частенько вёл себя как распоследний дурак, которому надо бы надрать задницу, метафорически говоря. Я надеюсь, госпожа Тиффани Болен, что, когда я буду уже в могиле, ты окажешь ту же услугу моему сыну Роланду, который, как ты знаешь, порою слишком много о себе воображает. Ему нужен кто-то, кто надрал бы ему задницу, метафорически говоря, или даже в буквальном смысле, ежели он чересчур зазнается.
Тиффани сдержала улыбку и, улучив момент, поправила крутящийся шарик боли, что по-свойски парил над плечом.
— Спасибо за доверие, сэр, я сделаю всё, что в моих силах.
Барон вежливо кашлянул.
— На самом деле в какой-то момент я питал надежду, что вы с моим мальчиком вступите во… взаимоотношения более личного свойства.
— Мы добрые друзья, — промолвила Тиффани, тщательно подбирая слова. — Мы всегда были добрыми друзьями, и я надеюсь, мы и впредь останемся… добрыми друзьями. — Тиффани поспешно утихомирила опасно завибрировавшую боль.
Барон кивнул.
— Вот и славно, госпожа Тиффани Болен, но, пожалуйста, будь так добра, пусть узы дружбы не помешают тебе справедливо надрать ему задницу, ежели в том возникнет нужда.
— Я с превеликим удовольствием исполню ваш завет, сэр.
— Ты молодец, юная барышня, — похвалил барон, — и спасибо, что не отчитываешь меня за употребление слова «задница» и не спрашиваешь, что значит «метафорически».
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
