– Тебе, наверное, хочется спать.
– Джо, – нежно говорю я.
Мы идем по улице, проходя несколько последних домов. Дайсон бежит перед нами, мы слышим, как нюхает его нос и шлепают по земле его лапы. Сегодня полнолуние, и воздух до тревожности неподвижен. Мы выходим через калитку в поле и садимся на траву, прислонившись к каменной стене. Приятно оказаться наедине. Ну, не считая Дайсона, но его присутствие, наоборот, действует успокаивающе. Джо смотрит в пустоту, глубоко задумавшись.
– О чем ты думаешь?
Он резко качает головой:
– Ни о чем.
– Нет, скажи мне.
Наконец он отвечает:
– Я не хочу возвращаться. – Пауза. – Но придется.
– Обязательно нужно?
– Ну, хотя бы из-за денег, спрятанных под матрасом.
– У тебя нет счета в банке? – со вздохом спрашиваю я.
– Мои родители редко делают что-то по правилам, – с кривой улыбкой говорит он. – Они платят мне наличными, – его лицо твердеет. – Поверить не могу, что он возвращается завтра. Я не видел его четыре года.
– Сколько ему лет?
– Двадцать шесть.
– Может, он изменился?
– Нет. Нет. Он не изменился.
– Зато изменился ты.
– В смысле?
– Когда вы виделись последний раз, тебе было всего четырнадцать. Ты очень вырос с тех пор.
– Он все равно будет больше – и сильнее меня.
– Черт подери, Джо, я имела в виду, что ты не должен с ним драться!
– Если он тебя хоть пальцем тронет, я убью его!
– Перестань! Почему он вообще должен меня трогать?
– Назло мне.
Он резко отстраняется, словно эта мысль злит его так сильно, что он не хочет находиться в таком состоянии рядом со мной.
– Что он с тобой делал? – осторожно спрашиваю я. – Он тебя бил?
Ответа нет. Наконец он кивает.
– Часто? – спрашиваю я.
– Один раз я даже попал в больницу. – Мне приходится напрягаться, чтобы его расслышать. – Родители сказали в полиции, что я упал с лестницы. Они пригрозили, что выгонят меня на улицу, если я расскажу кому-нибудь правду.
Я вздыхаю:
– Сколько тебе было лет?
– Шесть.
– Шесть! – Мои глаза расширяются от ужаса. – Шесть?
Он кивает.
– О боже, Джо, какой ужас.
– Это был не первый раз, но родители никак не вмешивались. И не последний, – с горечью добавляет он. – Им на меня плевать.
Он уже мне это говорил, но в тот раз я не поверила.
– Неудивительно, что ты хочешь уехать…
Он поворачивается и смотрит мне в глаза.
– Ты – единственное, что меня здесь держит, – просто отвечает он.
Мы целуемся, сначала нежно, но потом все более страстно, и падаем спиной на траву. Он склоняется надо мной, поддерживая себя руками, чтобы не задавить меня своим весом. Его язык исследует мой рот, и я обхватываю его ногами, прижимая его к себе, как можно ближе. Я засовываю руки ему под футболку и провожу ногтями по его спине. Он стонет мне в рот, и я чувствую его внизу, твердого и упирающегося в меня.
Я прижимаюсь к нему еще сильнее. Я так его хочу…
Его губы перемещаются к моей шее, а рука поднимается вверх по моей рубашке, к груди.
– Я хочу тебя, – настойчиво шепчу я.
Он отрывается от моей шеи и снова нежно целует меня в губы.
– Я люблю тебя, – добавляю я, сомневаясь, что он услышал меня в первый раз.
– Я тоже тебя люблю.
– Ты меня слышал? – спрашиваю я, не в силах скрыть беспокойства.
Он тихо смеется.
Я ослабляю хватку своих ног.
– Я тоже тебя хочу, но меня немного смущает Дайсон.
Я смотрю на Дайсона, лежащего слева от него – он тяжело дышит и пристально на нас смотрит, стуча по земле хвостом. Я тоже начинаю смеяться.
– К тому же у меня ничего нет.
– Ничего?
– Презерватива.
– А.
Я сразу чувствую себя глупо. Я даже об этом не подумала. Должна была, но сгоряча мне даже не пришло это в голову.
Мы снова садимся, и он берет меня за руку. Мы смотрим на залитое лунным светом поле.
– Я девственница, – признаюсь я.
Он поворачивается ко мне и сжимает мою руку.
– Я тоже.
– Не может быть. – Я делаю большие глаза.
Он кивает:
– Да.
– Но… Почему?
Он смеется:
– В смысле, «почему»?
– Ты такой… Привлекательный! Почему ты еще ни с кем не переспал?
Он пожимает плечами:
– То же самое можно спросить и у тебя.
– Мне просто никто еще настолько не нравился.
– Мне тоже.
– Но мальчики не… У мальчиков же по-другому.
– Как по-другому? Ты считаешь, нам не важно, с кем это произойдет?
– Не знаю…
– Ну, может, для кого-то это и так, но для меня это важно.
– У тебя еще ни с кем не было близких отношений?
– Однажды была девушка.
Я сразу начинаю ревновать.
– Я думал, что люблю ее.
– Сколько тебе было лет?
– Пятнадцать. Мы тогда жили в Девоне, а потом переехали в Корнуолл.
– Почему вы переехали?
– Не могли оставаться там после того, что натворил Райан, – печально объясняет он. – Бизнес полетел к чертям. В любом случае мои родители никогда не пользовались симпатией среди местных.
– Так ты любил ее? – спрашиваю я. Мне все еще не по себе.
Он смотрит мне в глаза.
– Нет. Я люблю тебя. То, что я к ней испытывал, совершенно другая история. – Он улыбается. – Из совершенно другой книги. Даже из другой библиотеки.
Я улыбаюсь ему в ответ.
– Я тоже ни в кого еще не влюблялась, – говорю я ему. – И даже представить не могу, что смогу еще кого-то так полюбить.
Это было не слишком откровенно?
– Я тоже.
Он не отводит от меня глаз, и я притягиваю его ближе.
– Отвали! – через какое-то время шипит Джо, и я вижу рядом с нами Дайсона, внимательно нас разглядывающего. Меня разбирает смех. Джо переводит на меня взгляд.
– Боже, Элис, как же я хочу тебя.
