Благодаря деньгам сеньора Лайса, я вполне могу это сделать.
Я вынесла миску с мясом и присела, протянув ее псине. Та набросилась на угощение, а я хотела подняться на ноги, но… не смогла. Чьи-то руки легли мне на плечи, пригибая к земле, а хриплый мужской голос произнес:
— Быстро гони деньги!
Видимо, кто-то из посетителей этого трактирчика обратил внимание на мою необычную щедрость.
Я не успела и подумать, каким образом защищаться, а черное тело молнией метнулось в воздухе, раздался крик, и руки грабителя отпустили мои плечи. Я вскочила на ноги. Напавший на меня лежал на спине, еле удерживая псину, пытающуюся добраться до его горла. Я с трудом оттащила собаку. Мне показалось, что она взглянула на меня с удивлением:
— Я тебя спасала, а ты его защищаешь?
— Все правильно, умница. Но не надо никого убивать.
Неудачливый вор поспешно скрылся в темном переулке, а мы с собакой отправились к Харану. И кольцо, и ладонь отнеслись к появлению у меня нового спутника вполне положительно. Что удивительно, и трактирщик тоже.
— Хороший сторож. Можно посадить ее на цепь во дворе.
Я воспротивилась:
— Ну, нет. Нечего ей сидеть на цепи. Она умная и зря никого не тронет.
— Ладно, посмотрим, — махнул рукой мой хозяин, — пусть остается. Но если уходишь — закрывай ее в своей комнате.
Следующим вечером, нарядившись мужчиной, я отправилась посмотреть на выступления циркачей. Харан не препятствовал, но попросил:
— Будь осторожней.
Достал он меня уже со своей осторожностью!
Цирк удивил. Я не ожидала, что балаган, который артисты разбили на площади, окажется таким просторным. В середине возвышался помост для выступлений. Арена освещалась факелами. С трех сторон рядами располагались скамьи для зрителей, с четвертой из-за занавеса подходили артисты.
Представление меня увлекло. Выступали акробаты, жонглеры, борцы, силовики с тяжелыми гирями. Даже собачки танцевали в коротеньких юбочках.
Вдруг над головами публики появился большой сундук и медленно поплыл по канату. Все зрители замерли. Видимо, какой-то местный хит.
В моей голове как будто что-то щелкнуло: где-то раньше я уже видела нечто подобное! Только там было много света, блеска, веселой музыки… Мне показалось, что сундук сейчас откроется, и на арене появится девушка… в купальнике.
А сундук тем временем двигался к арене. Из него посыпались бумажные цветы, какие-то мелкие вещи. Над помостом сундук замер. Дно стало медленно открываться. Появились ноги в цветастых штанах, потом туловище. Затем, перекувыркнувшись в воздухе, на арену вылетел клоун и стал смешно расшаркиваться. Публика заревела от восторга.
Я думала, что это последний номер, и представление закончено. Но народ не спешил расходиться. И вскоре на помост поднялся мужчина. Его наряд был очень красив: короткий черный плащ с алой подкладкой, на лице черная маска с узкими прорезями для глаз.
Да, удачный рекламный трюк: таинственность всегда привлекает. В руках незнакомец держал лук. Я огляделась: а где же мишень? Шар висел над помостом, высоко над головами зрителей, да еще и раскачивался. Его было трудно рассмотреть в неровном свете факелов. Да и попасть не просто.
Лучник выпустил три стрелы, и они поразили самый центр мишени. Публика радостно приветствовала каждый выстрел. Видно было, что номер ей нравился, да и исполнитель тоже.
Затем маска поклонилась, и предложила всем желающим попробовать. Кто сможет повторить успех мастера или превзойти его по числу удачных выстрелов — получит приз. На сцену сразу же выскочили несколько мужчин. Стрелки из них были, как из… пуля, но, видимо, ими двигал азарт или просто надеялись, что повезет. В зале же принимались ставки на результат каждого из участников.
Нашлось уже с десяток желающих, а попасть в мишень пока не смог никто. Зрители смешками и свистом встречали каждого нового претендента. Наверное, всеобщий азарт захватил и меня, иначе, зачем я полезла на сцену? Почему-то была уверена, что знаю, с какой стороны браться за лук и смогу справиться.
Со всех сторон послышались реплики и насмешки:
— Пацан, чего ты там забыл?
— От горшка два вершка, а туда же.
— Да сбросьте его вниз.
— Каши мало ел, подрасти сначала.
Ну, и при чем здесь каша? Я проигнорировала эти, и еще более грубые пожелания. Подошла к луку и подняла его. Да, тяжеловат немного. Мне бы чего поминиатюрнее. Но попробую справиться и с этим.
Какой то богато одетый подвыпивший сеньор из первого ряда неожиданно рявкнул:
— Эй, пацан. Выиграешь — дам золотой. А нет — пеняй на себя.
Зал притих, пораженный то ли обещанной суммой (здесь это были довольно большие деньги), то ли угрозой моего спонсора, которого действительно стоило бояться. Я сосредоточилась, замерла… и три стрелы поразили цель.
Зрители как-то странно отреагировали на мою победу. Кто-то кричал, кто-то стучал ногами, кто-то свистел.
Но оказалось, это еще не все. Шар раскачали снова и намного сильнее, чем в первый раз. Не знаю, как это было устроено, но он не вращался равномерно, а мотался из стороны в сторону, выписывая немыслимые траектории.
И снова на арене маска.
Первый выстрел… мимо.
Второй… Шар, с воткнувшейся в него стрелой заскакал на веревке, а зал взорвался рукоплесканьями.
Третий… опять мимо. Незнакомец с поклоном передал лук мне.
Я тщательно прицелилась… Промах!
Не буду дергаться. У меня еще два выстрела.
Я постаралась отрешиться от всего и сосредоточиться. И тут лавиной хлынули воспоминания. Изящная, но сильная рука скользит по моему запястью, направляя. Красивый мелодичный голос уговаривает отбросить все мысли, стать со стрелой единым существом и найти цель.
Как завороженная, я два раза спустила тетиву. Публика аплодировала. В шаре торчали уже три стрелы.
А я отвесила поклон зрителям, подошла к сеньору, обещавшему мне награду, и нагло протянула руку. Он поморщился, но бросил монету. Я поймала ее в воздухе.
Нет, наслаждаться своим триумфом я, пожалуй, не буду. Я быстро пробралась к дверям и покинула балаган. И скромность, которая украшает человека, была тут совсем не при чем: я опомнилась и перепугалась, что кто-нибудь догадается, что я женщина.
Глава 8
Эйнэр.
Мы вернулись домой, в Диар, и я сразу же бросился к сыну. Почему-то мелькнула мысль: может быть, леди уже с ним. Конечно же, глупо. Будь так, мы бы узнали сразу.
Клод обнял меня и прижался к моей груди. Нет, ребенку все равно нужна мать! И, кажется, он заболел: дрожит, тело горячее. Я разозлился: леди, если найду, убью тебя сам. Как ты могла бросить сына?!!
