Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
В Минске в деле Освальда о больном американце дополнительно сказано только, что это коммерсант.
В отчете комиссии тот же эпизод представлен несколько по-иному, в интерпретации самого Освальда: «Судя по дневнику… его единственная жалоба (в новой палате. — О.Н.) заключалась в том, что один из пациентов, «пожилой американец», недоверчиво относился к нему, потому что он не зарегистрировался в американском посольстве и вследствие его уклончивых ответов о причинах пребывания в Москве и в больнице» (ОКУ. Прил. 13. С. 617).
В самом дневнике Освальда, в записи от 26 октября, где приводится этот факт, ни слова не сказано о посещениях «пожилого американца» сотрудником посольства США.
Но самую интересную, на мой взгляд, информацию по эпизоду удалось обнаружить в книге Эдварда Эпштейна «Легенда. Секретный мир Ли Харви Освальда». Фрагмент заслуживает того, чтобы привести его полностью: «Чтобы определить, был ли Освальд действительно в больнице, ЦРУ предложило ФБР разыскать пожилого американца, которого Освальд в своем дневнике назвал как соседа по больничной палате. После интенсивного поиска ФБР установило Вольдемара Бориса Кара-Патницкого, семидесятипятилетнего нью-йоркского бизнесмена русского происхождения, который был госпитализирован по поводу заболевания предстательной железы во время деловой поездки в Советский Союз. Г-н Кара-Патницкий, однако, настаивал, что он никогда не видел и не встречал Освальда или какого-либо другого американца во время пребывания в больнице».
Каждый кусочек информации в отдельности освещает один и тот же факт, а сложенные вместе, они порождают нонсенс или какой-то прямо-таки мистический лабиринт, выбраться из которого в одностороннем порядке мне представляется практически невозможным.
Мои попытки собрать дополнительные данные на «нью-йоркского бизнесмена» пока окончились неудачей. Проверка господина Кара-Патницкого по учетам КГБ положительных результатов не дала. Безуспешно завершился поиск и в Боткинской больнице, где все архивные сведения о пациентах за 1950-е годы уничтожены. Кто-то может спросить, а в чем, собственно, таинственность инцидента и почему он так интересен автору книги? Кого теперь может волновать, беседовал ли бизнесмен с Освальдом в больнице или не беседовал, врал тот ему или нет?
Этот эпизод привлек мое внимание главным образом из-за одной детали, которую мне хотелось бы прояснить: было ли причастно к нему посольство США в Москве? Почему это, на мой взгляд, имеет значение, поясню ниже. Очень мало оснований сомневаться в достоверности поступавшей в КГБ информации об обстановке вокруг Освальда в больнице. Он оказался там в результате чрезвычайного происшествия, и медперсонал, безусловно, получил инструкции проявлять особое внимание ко всему происходящему с ним и вокруг него. Надо еще учесть, что Освальда перевели в так называемый дипломатический корпус Боткинской больницы, где проходили лечение иностранцы, и понятно, что КГБ имел там прочные позиции. Естественно, факт общения Освальда с другим пациентом, американским «бизнесменом», и его «другом», визитером из посольства США, был зафиксирован, и сигнал об этом поступил по назначению — в органы госбезопасности. То же можно сказать и о телефонном звонке из американского посольства. Из известной справки следует, что возможность новых звонков была поставлена под контроль, поскольку в ней сказано, что «из американского посольства никто им больше не интересовался». Это, по-моему, лишний раз подтверждает, что ранее оттуда в больницу уже звонили.
Таким образом, получается, что кто-то в посольстве уже знал о пребывании Освальда в Москве по крайней мере за неделю до того, как он явился туда сам 31 октября. Но вот что говорится по этому поводу в отчете Комиссии Уоррена: «Освальд явился в американское посольство в Москве 31 октября 1959 года, через три дня после того, как выписался из Боткинской больницы. В своих разговорах с сотрудниками посольства он ни словом не упомянул о том, что ему недавно была оказана медицинская помощь. Американское правительство впервые узнало о том, что Освальд находится в России, при этом его посещении, так как он не уведомил посольство о своем приезде, как это делали в то время большинство американских туристов» (ОКУ. Гл. 6. С. 256).
Возможно, американское правительство действительно узнало об Освальде и его похождениях в России после 31 октября, ну а посольство в Москве? Поскольку из документа КГБ очевидно, что кто-то в посольстве знал о его пребывании в больнице, не исключено, что стала известна и причина, по которой он туда попал. Несмотря на все инструкции, могла произойти утечка информации об этом от медперсонала к другим пациентам палаты, а затем эти сведения могли достичь ушей анонимного сотрудника посольства, навещавшего своего друга-бизнесмена.
Таким образом, если эти предположения верны, у посольства США в Москве была целая неделя на то, чтобы запросить об Освальде соответствующие американские организации и получить определенную информацию о нем, в частности о недавнем увольнении из ВМС и степени осведомленности о военных секретах, а значит, в посольстве были подготовлены к возможному визиту непослушного туриста. Тогда становятся вполне объяснимыми терпение и выдержка, проявленные консулом господином Ричардом Снайдером во время беседы с Освальдом в посольстве 31 октября (см.: Эпштейн Э. Легенда. Секретный мир Ли Харви Освальда. С. 94–96, а также описание этой беседы в других источниках). Хотя посетитель держался крайне вызывающе и даже агрессивно, грозил передачей советской стороне сведений, представляющих особый интерес для советской разведки, явно шантажируя сотрудников посольства, Снайдер был с ним исключительно вежлив и даже обходителен. Умело брошенные им семена сомнений в правильности намерений Освальда, на мой взгляд, расцвели через полтора года, когда тот вновь появился в посольстве, но с прямо противоположными намерениями.
Так были в посольстве США в Москве готовы к визиту Освальда или он действительно оказался для них неожиданным?
Вокруг этого главного вопроса по «боткинскому инциденту» собирается и целый букет других.
Почему именно ЦРУ, а не Комиссия Уоррена просило ФБР установить личность «пожилого бизнесмена»?
Располагало ли ЦРУ сведениями о «пожилом бизнесмене» через свою резидентуру в Москве?
Был ли «пожилой американец», личность которого установило ФБР, именно тем человеком, о котором Освальд упоминал в своем дневнике?
Сохранились ли материалы опроса господина Кара-Патницкого?
Почему г-н Кара-Патницкий не был включен в число свидетелей Комиссии Уоррена? Ведь его показания опровергают дневниковые записи Освальда и тем самым ставят под сомнение его дневник как источник информации, заслуживающий доверия. Комиссия широко использовала этот источник в своей работе.
Показания самого г-на Кара-Патницкого расходятся с данными КГБ и Освальда о «боткинском эпизоде»: если он был тем самым «бизнесменом» и «пожилым американцем», почему он отрицает факт знакомства с Освальдом?
В отчете комиссии сказано: «Все же самые надежные сведения о пребывании Освальда в конце 1962 года исходят из архивов американского посольства в Москве, из показаний служащих посольства…» (ОКУ. Гл. 6. С. 254). Возможно ли сейчас из названных источников получить какие-либо сведения об участниках «боткинского инцидента» (например, о «бизнесмене», его «друге» из сотрудников посольства, звонке в больницу и др.)?
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
