Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
Она жила в одном из высоких типичных Парижских домов в районе Эйфелевой башни. Все дворы этих домов имеют вход в Парижские катакомбы, перекрытые в глубине, а в начальной их части подземелье разделено на небольшие комнатки – кладовые для каждой квартиры дома. И Мандель имела такую кладовку. Она не хотела идти в эту комнату, держа ключ в руках. И призналась мне: «Я боюсь идти туда».
«Я боюсь смотреть на свои старые работы: они связаны с тяжелыми воспоминаниями».
«Почему?» – удивился я. И она рассказала, что не была там уже 40 лет! «Я боюсь смотреть на свои старые работы, – объяснила она, – они связаны с тяжелыми воспоминаниями».
Где-то в середине 1930-х она уехала со своим мужем в Англию. Затем война остановила их возвращение. В эти годы она потеряла мужа, вышла замуж вторично за англичанина, вернулась лишь спустя годы после войны, и всегда откладывала спуститься вниз в эту каморку из-за очень тяжелых воспоминаний прошедших лет. Но я уговорил ее.
Мы открыли эту каморку-склад. И стали доставать из пыли какие-то свернутые, смятые полотна. На одном из них я увидел рисунок, напоминающий стиль, которому учили в 1919 году в известной в то время студии Leger. Еще много интересных работ мы нашли в этом подвале. В. забрала себе много полотен, на которых можно было рисовать. А мне было жаль каждое полотно, которое она брала…
Вновь я приехал в Париж в 1978 году. Я позвонил Мандель. Телефон взял ее муж и сказал, что Лидия умерла. Ее сбила машина в Ницце, где они отдыхали прошлым летом, она еще долго пролежала в больнице. Ее похоронили там же, в Ницце. Я был в таком шоке, что говорить не мог. Но позже я позвонил снова и спросил, могу ли я увидеть и купить какие-либо ее картины. Но он ответил, что у него нет ее работ.
Выяснилось вот что. Мандель заключила с кем-то договор пожизненной ренты. Этот кто-то выплачивал Лидии определенную пенсию всю ее жизнь, а после ее смерти квартира переходила к нему. И муж Лидии должен был освободить квартиру за неделю. Новый хозяин обошелся с ним очень хорошо, и позволил ему остаться жить в маленькой комнатке для прислуги всю его оставшуюся жизнь. Однако он должен был избавиться от всех картин Мандель. Я думаю, новый хозяин никогда не понимал, какой замечательной художницей была Мандель.
Муж позвонил в несколько галерей. Ответы звучали неутешительно: «Кто же теперь помнит Мандель?», либо «Мы позвоним в Лондон, может быть кто-то захочет ее там». (Как мы увидим, они просто сбивали даже еще не назначенную цену). Однако муж Лидии ждать не мог, он погрузил все работы на извозчика и отвез их на Montparnasse, на рынок искусства. Ему «повезло»: кто-то проходил, увидел эти работы, и забрал ВСЕ. «Кто-то» понимал искусство и удивился своей удаче! Работ было очень много, я помню, что вся ее квартира была заставлена ими, не только стены. И ее муж, я думаю, отдал их очень дешево. На следующий день галереи стали звонить к нему, готовые покупать работы Мандель и были в шоке и ужасе, что они так прошляпили.
Я плакал, узнав эту историю, этот конец».
«Я плакал, узнав эту историю».
Фрида Кало
Сегодня картины мексиканской художницы, известной своими необычными автопортретами, Фриды Кало (1907–1954) раскупаются, как горячие пирожки, несмотря на то что стоят миллионы. Так, картина «Корни» (Raices) была оценена экспертами Sotheby’s в 7 млн. долларов. Другое ее полотно было продано почти за 5 млн. долларов. Также одна из ее картин была даже приобретена Лувром.
Но жизнь ее была непрекращающимся кошмаром. В 6 лет она перенесла полиомиелит. И после болезни на всю жизнь у нее осталась хромота: ее правая нога стала тоньше левой. Поэтому Фриде всю жизнь пришлось скрывать ноги под длинными юбками. Ровесники смеялись над ней и унижали, поэтому она с детства закаляла характер. И чтобы постоять за себя, занималась боксом. Мечтала быть врачом. Влюбилась. Но случилась трагедия.
В возрасте восемнадцати лет Фрида попала в тяжелую аварию. Автобус, на котором она ехала, столкнулся с трамваем. Фрида получила серьезные травмы: тройной перелом позвоночника (в поясничной области), перелом ключицы, сломанные ребра, тройной перелом таза, одиннадцать переломов костей правой ноги, раздробленную и вывихнутую правую стопу, вывихнутое плечо. Кроме того, ее живот и матка были проколоты металлической перилой, что повредило ее репродуктивную функцию. Год она была прикована к кровати. Впоследствии Фриде пришлось перенести несколько десятков операций, месяцами не выходя из больниц. Несмотря на горячее желание, так и не смогла стать матерью.
«В моей жизни было две аварии: одна – когда автобус врезался в трамвай, другая – это Диего».
Именно после трагедии она впервые попросила у отца кисти и краски. Для Фриды сделали специальный подрамник, позволявший писать лежа. Под балдахином кровати прикрепили большое зеркало, чтобы она могла видеть себя. Первой картиной был автопортрет, что навсегда определило основное направление творчества: «Я пишу себя, потому что много времени провожу в одиночестве и потому что являюсь той темой, которую знаю лучше всего».
Но тем не менее искалеченная девушка смогла выйти замуж. В свои 22 года она стала женой 43-летнего художника Диего Риверы. Сближало двух художников не только искусство, но и общие политические убеждения – коммунистические. Их бурная совместная жизнь стала легендой. Был даже снят фильм об их «свободной любви», которая была в то время популярна среди хиппи. Диего изменял жене постоянно. Спустя много лет Фрида говорила: «В моей жизни было две аварии: одна – когда автобус врезался в трамвай, другая – это Диего».
В 1930-х годах Фрида жила с мужем в США, где из-за своей национальности почувствовала себя человеком второго сорта. Все эти переживания она скрывала за своим эксцентричным поведением. Она стало много пить (особенно текилу) и курить. Называла себя бисексуалкой. Пела непристойные песни, сквернословила и рассказывала гостям своих диких вечеринок неприличные шутки. В то же время обострились ее проблемы со здоровьем. Она «подсела» не только на лекарства, но и на наркотики, которые изначально были призваны уменьшить ее боли.
В 1953 году состоялась ее первая персональная выставка на родине. К тому времени Фрида уже не могла встать с постели, и на открытие выставки ее принесли на больничной койке. Вскоре из-за начавшейся гангрены ей ампутировали правую ногу ниже колена.
«Надеюсь, что уход будет удачным, и я больше не вернусь».
Но умерла Фрида Кало от воспаления легких. Хотя друзья говорили, что – от передозировки. Незадолго до смерти она оставила в своем дневнике последнюю запись: «Надеюсь, что уход будет удачным, и я больше не вернусь». На церемонии прощания присутствовал президент Мексики Ласаро Карденас.
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
