Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
— Куда пропала?
— Никуда я не пропала. Живу пока у тетки.
— А к нам теперь в гости?
— Да нет, за учебником.
— А у нас завал, — пожаловался Васик, — Поможешь с переводом?
— Послушай, уже поздно, а мне еще тащиться в Кунцево.
— Ну, пожалуйста. Все наши разбежались, и некого попросить. Влад весь день сидит над словарем, а тебе эта статья на пять минут работы…
Услышав заветное имя, я обреченно вздохнула и поплелась за Васиком.
В комнате было темно, ни одного учебника на обозримом пространстве. На столе бутылка чего-то горячительного да гора красных яблок.
— Что это, Васик? Где Влад, где статья? — я завертела головой в поисках призрачного Влада.
— Я же сказал, все разъехались, мы с тобой совершенно одни. Так романтично!
Васик щелкнул ключом, сунул его в карман штанов.
— Романтично? Ты что с Любашей пообщался или просто напился?
— Ну, зачем ты так! Я всю неделю тебя караулил. Я так устал за тобой гоняться! Ты меня совсем измучила! — и Васик с силой притянул меня к себе.
— Эй, дружок, мы так не договаривались! Так же нельзя! — я толкнула докучливого Васика в грудь, но он только усилил хватку:
— Мне можно — я потерял голову.
— Васик, у тебя никогда ее не было, так что расслабься! — я дернулась еще раз, но с тем же успехом.
— Это ты расслабься, потому что я тебя не отпущу.
— Я буду кричать!
— Давай, кричи! Я же сказал, все разъехались.
Васик был здоров как бык и невероятно силен. Его руки, словно две клешни, сцепились за моей спиной. Он сделал резкий разворот и повалил меня на кровать.
Потолок дрогнул и опрокинулся, а сверху нависло плоское исполинское облако. И облако это голосом Васика тяжело продышало мне в лицо:
— Кричи на здоровье — ты же сама пришла.
Он придавил меня всем телом, рывком задрал подол, жадным судорожным движением, похожим больше на укус, впился мне в губы и, словно удав, оплетающий жертву, начал с силой сжимать свои кольца. Два шомпола уперлись мне в колени, а липкая клешня сдавила горло. В глазах потемнело, воздух сделался плотным, стало нечем дышать. Я захрипела и вцепилась ногтями в ненавистное лицо. Удав ослабил верхнее кольцо, а нижними опутал мои бедра, стянул их жгутом, приподнял и встряхнул, а секунду спустя что-то дикое и твердое прошило мне нутро, кинжалом вспороло живот. Словно со стороны я услышала собственный крик, почувствовала, как тело мое погружается в горячее вязкое пекло. Удав накинул мертвую петлю, и я завыла от кромешной боли.
— Все, милая, больше больно не будет, — выдохнул он, дернулся пару раз и застонал.
Кольца ослабли одно за другим, съехали на сторону, шмякнулись об пол и затихли там, подрагивая и лоснясь.
Словно в бреду я сползла с кровати, нащупала ремень от сумки.
— Теперь ключ!
Я протянула руку в темноту, и удав послушно вложил в нее теплый от крови предмет…
Когда я вошла в комнату, Любаша сидела на подушках и что-то усердно писала в тетрадь. Услышав стук, она вскинула голову и тут же выронила карандаш. Что-то в моем лице до жути напугало циничную Любашу. Она оглядела меня с ног до головы: одежду, порванную в клочья, потеки на ногах и бурый след босых ступней…
— Хмельницкая… с тебя пузырь, — прошептала она. — Кто побежит?
Я выронила сумку, тихо опустилась на пол. Любаша спрыгнула с кровати, прижалась ко мне и пальцем начала водить по синим пятнам у меня на шее… потом вдруг громко разрыдалась…
И слезы эти смыли всю грязь, что я принесла на себе.
Не будите чеширского пса
Отец бесшумно вошел в комнату, прикрыл за собой дверь:
— Мать говорит, ты не хочешь возвращаться в общежитие. Что произошло? У тебя неприятности?
— А она не сказала, какого рода?
— Она рассказывает дикие вещи, — нахмурился отец, — Но я хочу услышать от тебя.
— Мне трудно об этом говорить, — ответила я мрачно.
— Тогда напиши. Ты изрядно пишешь. Выскажись на листе, я прочту, потом обсудим.
— Хорошо, я напишу…
Час спустя отец отложил в сторону листок и, не поднимая глаз, произнес:
— Зачем ты это сделала?
— Сделала что?
Он протянул мне текст.
— Но я не понимаю…
— Зачем ты это сделала? — повторил отец.
— Зачем я написала? Но ты же сам просил!
Отец покачал головой и вышел из комнаты.
На утро у него открылась язва. Он лежал в постели, белый как мел. Алла Васильевна металась по квартире, не зная, что делать с путевкой и билетом на поезд. Я наблюдала за ее перемещением и с грустью думала о том, что отцу сказочно везет на санаторных женщин.
— Поезжайте, Алла Васильевна, я справлюсь, — произнесла я уверенным тоном, — скорая будет с минуты на минуту, а вы рискуете опоздать на поезд.
— А как же экзамены? У тебя же ГОСы по медицине! — простонала она и бросила тоскливый взгляд на гору учебников, — Каждый день до Москвы и обратно…
— Ага, — равнодушно ответила я, — и обратно…
— Держись! — вздохнула Алла Васильевна.
Она чмокнула отца в щеку, подхватила чемодан и через мгновение скрылась за дверью.
Помотаться действительно пришлось: и на консультации, и на экзамены, и по проклятым магазинам в поисках диетпитания. Дорога — готовка — больница превратили мою жизнь в сплошной аттракцион.
— Ты у нас просто герой! — хвалили знакомые и однокурсники, — В таком режиме и без троек!
— И без пятерок тоже, — отшучивалась я, и летела в город Покров, чтобы драить полы и готовить отцу очередную запеканку.
Через неделю объявилась мать. Короткий тайм-аут между курортами она решила использовать по назначению: развеяться и обновить гардероб.
Загорелая и посвежевшая, она выпорхнула из вагона.
— Верка, на тебя страшно смотреть! — заявила она.
— Ничего не успеваю — все время в дороге.
— Ну, хочешь, я поеду в твой Покров, помогу тебе с готовкой? Тебе нужно отоспаться, иначе сбрендишь окончательно.
Я кисло поморщилась и покачала головой:
— Не слишком этично приводить тебя в отцовский дом. Ему это не понравится. Если помнишь, вы плохо расстались…
— Он сам виноват: морочил мне голову, — обиделась мать.
— Какую голову? Он свободный мужик — десять лет как в разводе.
— А зачем он мне врал, что ни с кем не живет?
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
