Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
К Вере подошел Алексей и обнял ее.
— Скоро, очень скоро мы уедем отсюда, — шепнул он. — Вся петроградская жизнь будет вспоминаться как фантастический сон. И весь нынешний день, и эта ночь, и Фонтанка, и твой силуэт на фоне окна.
— Но ведь мы вернемся? — спросила Вера.
— Вне всякого сомнения, — ответил Алексей. — Вернемся вместе, чтобы жить в своем доме и никогда не расставаться.
— Зачем тогда вспоминать мой силуэт, если я целую вечность буду рядом?
Долгоруков ничего не ответил, лишь прижал к себе жену и поцеловал.
Утром проснулись поздно — в девятом часу. Самохин не держал прислуги, а потому Алексей поднялся, чтобы растопить печь, намереваясь разогреть на плите завтрак. Вера, дождавшись, когда муж выйдет из комнаты, быстро оделась и поспешила на кухню.
Вместе развели огонь, поставили на плиту отполированный до блеска чайник, Вера нарезала принесенный из дома Рослякова яблочный пирог, оставшийся со вчерашнего пиршества.
Она накрывала на стол, когда открылась дверь, и с черной лестницы на кухне появился хозяин квартиры.
Самохин сразу предупредил, что он ненадолго, и зашел только для того, чтобы переговорить с князем.
— Я не думаю, что у мужа есть тайны от меня, — сказала Вера, обернулась и посмотрела на Алексея.
Тот кивнул.
— Если речь пойдет о нашем переходе границы, то какие могут быть тайны?
— Хорошо, — согласился Самохин. — Наш человек в ЧК сегодня еще до рассвета примчался ко мне на корабль и сообщил, что чекисты уведомлены о той миссии, которую вы должны выполнить. То, что генерал Щербачев собирает деньги по всей России для белого движения, не секрет ни для кого. И то, что вы прибыли сюда, чтобы переправить ему собранное в Петербурге, им тоже известно. Удивительно, что никто не связывал прежде убийство Урицкого с вашим именем, но поскольку саквояж с ценностями видели несколько человек, то теперь задача номер один для чекистов — поймать вас. Хотя настоящая цель большевиков — завладение саквояжем. Неприятность еще и в том, что мои опасения подтвердились: поручик Вербицкий оказался сотрудником ЧК…
Кавторанг замолчал.
— Как я понимаю, это не все неприятные вести? — произнес Алексей.
— Увы, это так, — согласился Самохин. — Самое печальное, что этой ночью, через час после нашего ухода из дома Рослякова, туда ворвались чекисты. Александр Васильевич арестован, а вместе с ним и находящийся в доме полковник Голенищев. Люди говорят, что слышали несколько выстрелов. Ходят слухи, будто бы кто-то из задержанных ранен, но кто именно и насколько серьезно, выяснить не удалось. Но в любом случае их не пощадят. Голенищев в Генеральном штабе занимался вопросами контрразведки и приятельствовал с генералом Михаилом Дмитриевичем Бонч-Бруевичем, который одно время командовал Северным фронтом. Голенищеву было известно, что накануне октябрьского переворота вождь большевиков Ульянов скрывался на квартире брата Бонч-Бруевича… Впрочем, это уже не имеет к делу никакого отношения. Теперь бывший генерал вряд ли поможет ему. Тем более что после убийства Урицкого и покушения на Ульянова начались массовые аресты. Тот человек, который приходил сегодня на корабль, сообщил, что готовится постановление совета народных комиссаров о красном терроре, который будет оправдывать убийство любого представителя вражеских классов. А в их представлении враждебный класс — это те, кто богаче, неважно, банкир, фабрикант, врач или адвокат… Вот такие дела. Не надо было приглашать на свадьбу Вербицкого.
— Поручик Вербицкий выдал своего командира? — удивилась Вера. — Но ведь это подло! Низко!
— Увы, Вера Николаевна, — вздохнул Самохин, — у людей, которые противостоят нам, нет понятия о чести. Но меня немного успокаивает другое. Вербицкий, насколько я мог понять его, не идейный большевик, если он вообще исповедует социалистические идеи. Когда речь идет об очень больших деньгах, тут уж не до идей. Сколько прошло по Петрограду обысков и конфискаций ценностей? Бесчисленное множество. И что — все золото и драгоценности поступают в казну? Разумеется, нет. Все распихивается по карманам. Вербицкий прекрасно осведомлен об этом. И, как я надеюсь, попытается сам разыскать вас. Что он узнал вчера, мы не знаем. Подслушивал ли он, когда мы беседовали в кабинете Рослякова, — неизвестно. Но предполагать можно худшее. Ему известно, куда вы отправитесь. А потому надо спешить. Погода благоприятствует: барометр показывает «ясно». В городе почти безветрие, впрочем, на Ладоге ветер всегда хоть небольшой, но будет.
— То есть мы должны уйти сегодня? — спросила Вера.
— Прямо сейчас. Однако на борт корабля я вас вряд ли смогу провести: ведь Вербицкий знает, что меня можно найти на корабле и что я могу спрятать вас там. Остается надеяться, что про эту квартиру ему ничего не известно. В справочнике «Весь Петроград» мой адрес не указан, так как справочник выпущен в четырнадцатом году, а я владею квартирой на Калинкинской площади с шестнадцатого. Хотя при желании узнать этот адрес труда особого не составит.
Долгоруков покачал головой.
— Я никуда не уеду, пока не буду знать, что Рослякову и Голенищеву ничего не угрожает. Пока не увижу их на свободе.
Самохин посмотрел на Веру, как будто ища поддержки у нее, но девушка взяла мужа за руку и твердо произнесла:
— Бросить друзей, когда им угрожает смертельная опасность, было бы трусливым и низким поступком.
— И что вы планируете делать?
Капитан второго ранга смотрел на них, словно предполагая, что они сами предложат единственный вариант спасения.
— Для начала надо выяснить, где содержатся наши друзья, — произнес Долгоруков. — Если в «Крестах», то штурмом тюрьму мы в любом случае не возьмем. Но если их возят на допросы, то можно отбить по дороге. Если допрашивают в тюрьме, можно захватить кого-то, кто отдает приказы, и заставить его выпустить Рослякова и Голенищева. Если все упирается в бывшего поручика Вербицкого, то дело будет проще. Только надо знать, какими силами и средствами мы располагаем. Вербицкий не случайно оказался в воскресенье в храме — я в этом уверен. Он ничего не мог знать о нашем с Верой венчании, а пришел туда, потому что предполагал, что в День Георгия Победоносца я, как офицер Преображенского полка, непременно приду туда. И он оказался прав.
Глава шестая
Утро вторника было солнечным. Проснувшись, Лена долго лежала в постели, вспоминая вчерашний день. На душе было светло и радостно. И в окна врывался яркий солнечный свет, так что весь мир казался переполненным радостью от того, что случилось накануне. А ведь вроде бы ничего особенного не произошло: вчерашний день был самым обыкновенным, самым будничным, но для Лены Самохиной он едва ли не лучший в жизни. Именно вчера она поняла, что полюбила. Конечно, поняла это не сразу, а когда оказалась дома одна: вернулась после встречи с Федором, после их прогулок по городу и ощутила пустоту квартиры и пустоту во всем мире от того, что его нет сейчас рядом. Перед тем как заснуть, она вспоминала разговоры с Федором, пыталась вспомнить, все ли она говорила правильно, не сморозила ли чушь… Но все вроде было так, как и должно было быть. Радовало и то, что и Федор пытался произвести на нее впечатление: он шутил и даже придумал сказку про найденное под водой старинное судно, наполненное сокровищами. И она почти поверила. Хотя какая разница? Главное, что она влюблена! И впервые в жизни по-настоя- щему!
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
