— Ваша превосходительство, у меня есть сюрприз, — сказал Джамчанд.
Его грудь была обвязана куском турецкого шелка, украшенного золотом, который он и начал разматывать, пока не добрался до большого тяжелого кошелька, вышитого коралловыми бусинами, вероятно, сильно натиравшими ему кожу. Он посмотрел на вино из Шираза, араковый пунш и фрукты, на холодную закуску, стоявшие перед ним на столе, потом начал развязывать шелковые шнуры, которыми был обмотан кошелек. Он возился с узлами, все время повторяя, что то, что находится в кошельке, вещь запретная, обещанная Великому Моголу, ценностью сверх всякой цены.
— Все расходы на земле за два с половиной дня — вот, пожалуй, его стоимость, — говорил Джамчанд. — Если силач возьмет пять камней и бросит их на восток, на запад, на юг, на север и вверх и заполнит все это пространство золотом и драгоценными камнями, это не сравняется с его стоимостью. Люди уже заплатили крайнюю цену за владение им, потому что они умерли из-за него.
— Давай его сюда, — сказал губернатор.
— Я покажу его вам, но он не может быть вашим.
Джамчанд, чьим девизом было «Если змея жалит прежде, чем ее зачаруют, значит, у заклинателя нет никаких преимуществ», подготовил почву. За годы до того, как ему открылась страсть Питта к алмазам, он рассказывал губернатору легенды. Он рассказывал, как Синдбад-мореход отыскал Великую Алмазную долину, где обитали огромные змеи, которые ползали вокруг алмазов, разбросанных по земле. И тут большой шмат жирного мяса упал к ногам Синдбада. Грифы и орлы бросились на мясо, вывалявшееся в алмазах, и унесли в свои гнезда. На утесах стояли торговцы алмазами, которые швыряли мясо, а потом грабили гнезда. Джамчанд рассказывал ему, как Александр Великий Македонский тоже нашел алмазы, охраняемые змеями, которые убивали одним своим взглядом. При помощи зеркал Александр заставил их смотреть друг на друга. Опасность была во всех историях, повествующих об алмазах.
Теперь в руке Джамчанда лежал камень обманчиво зеленого цвета размером почти с его кулак, с всплесками огня, пронзающего каменную корку. То был великолепнейший из уродов в этой стране уродов, ибо здесь встречались близнецы, сросшиеся телами, мальчики с двумя головами, коровы с шестью ногами и бородатые женщины. Уже сейчас этот алмаз принадлежал истории, правителям, императорам, завоевателям и собирательницам-королевам. Кроме того, он принадлежал Индии. Он не был предназначен Томасу Питту, и потому тот должен был завладеть им. С того момента, как Питт увидел камень, он ощутил столь же пылкое желание, как и наткнувшийся на этот камень раб. Он увидел этот алмаз в своем будущем гербе. Этот алмаз мгновенно сделался краеугольным камнем его будущего, возвращения домой в сиянии славы, основанием династии Питтов.
На поверхности алмаза уже было расчищено маленькое окошко. Внутренность была белая, как жена Питта.
— Я слышал об этом алмазе, — сказал губернатор.
Он не мог начать обсуждать цену и сразу же подумал о евреях, Исааке Аббендане и Маркусе Мозесе, которые часто ездили из Мадраса на прииски Голконды, где камни стоят дешевле. Они рисковали не меньше других, потому что дороги кишели разбойниками. Азартные игры, пиратство, торговля — риск был здесь обычной болезнью. Но ни один англичанин не возвращался домой, не став богачом или покойником. Евреи из форта знали алмазы и лондонские рынки, потому что у них были партнеры-христиане в Лондоне. Как можно заключить эту сделку? С того момента, как Питт увидел алмаз, он уже не мог не думать о нем иначе как о своем. Ему нравилось обдумывать идеи, которые сулили богатство.
— Я оставлю этот замечательный алмаз вашему превосходительству на хранение, а сам отлучусь на прииски, — сказал Джамчанд, после чего уехал из форта на неделю.
Когда Питт только начинал покупать алмазы, Джамчанд обучал его этому делу. Однако Питт уже получил наставления от одного из евреев и только притворялся несведущим, чтобы испытать Джамчанда. Теперь каждый из них знал трюки другого — Питт знал, что Джамчанд не может отказаться от плохого предложения, но просто игнорирует его, что он потеет, когда бывает взволнован или лжет, а Джамчанд знал, что Питт становится еще надменнее обычного, когда его обуревает жажда заполучить какой-либо камень. Всякий, когда-либо сидевший за игорным столом, знает: непроизвольный тик всегда выдает блефующего, и тот, кто готов уйти, выигрывает.
Спустя девять лет по пути домой из Индии корабль Питта сделал остановку в Бергене, в Норвегии, и там Питт написал об этой сделке весьма правдивый отчет, который появился в печати в 1710 году. Питт был встревожен требованием Могола вернуть алмаз. Питту необходимо было оправдать свою покупку, поэтому он написал:
…По прошествии двух или трех лет после моего прибытия в Мадрас, имевшего место в июле 1698 года, я услышал, что в этой стране имеются крупные алмазы, подлежащие продаже, каковые я и призвал доставлять мне, обещая лично приобретать и перепродавать их, коль скоро они окажутся приемлемы в этом отношении, в ответ на что в 1701 году, в декабре, приехал Джамчанд, один из известнейших торговцев алмазами в тех краях, и привез с собой крупный необработанный камень в 305 мангелинов и несколько мелких, каковые и были куплены, как мною, так и другими. Но, поскольку он запросил необычайно высокую цену за крупный камень, я отказался от мысли заняться им, после чего он оставил его у меня на несколько дней, а вернувшись, снова забрал его, и поступал так несколько раз, требуя не менее 200 000 пагод[23] (85 тысяч фунтов), а я хорошо помню, что не давал ему больше 30 000, да и за такую цену не слишком хотел покупать. Я полагал, что приобретение сие сопряжено с немалым риском не только в огранке, но и в том, окажется ли камень грязным или чистым и хорошей ли воды. Помимо того, я полагал слишком большим риском возвращаться домой на одном корабле с сим камнем, посему Джамчанд вскоре решил вернуться в свои края, и я хорошо помню, что в феврале следующего года, когда он вновь прибыл ко мне (вместе с Винкати Читти, который всегда был с ним, когда мы обсуждали эту сделку) и понуждал меня решиться на покупку, спустив цену до 100 000 пагод и еще ниже, прежде чем мы расстались, назначив день, когда мы должны встретиться и так или иначе завершить это дело. Когда же мы в соответствии с договоренностью встретились в комнате для совещаний, куда после долгих переговоров я принес ему 55 000 пагод и в качестве аванса выдал 45 000, решив не давать ничего больше, а он также решил не снижать цену, так что я вернул ему алмаз, и мы дружески расстались.
Джамчанд и его компаньон вернулись через час.
В то время в моем кабинете занимался мистер Беньон, с каковым я беседовал о том, что произошло, говоря ему, что избавился от этого камня, когда час спустя слуга доложил мне, что Джамчанд и Винкати Читти у дверей, каковым и было предложено войти, и они предложили за камень 50 000. Я же предложил разделить 5000 пагод, которые были между нами, чего он не пожелал и слушать и вновь собрался выйти из комнаты, после чего он вернулся и сказал мне, что я могу получить его за 49 000… Сразу же он дошел до 48 000 и торжественно поклялся, что не расстанется с ним и не уступит больше ни единой пагоды; после чего я снова ушел в кабинет к мистеру Беньону и рассказал ему, что произошло… так я договорился с ним об этой сумме, после чего он доставил мне камень, за который я заплатил совершенно честно, что явствует из моих книг, и в связи с этим сверх того призываю Господа в свидетели, что я никогда, ни при одной нашей встрече не употребил ни единого угрожающего слова, чтобы вынудить его продать его мне… Поелику сие есть правда, уповаю на Господнее благословение в этом деле и во всех моих других делах в мире сем и на вечное блаженство впоследствии.
