Что она ещё говорила?
Забвение.
Память.
Надежда.
Три символа моего Дома. Три Цвета Пепла.
Белый Пепел Забвения.
Чёрный Пепел Памяти.
Зелёный Пепел Надежды.
Но разве из них можно выбрать что-то одно? Они неразделимы. Они... Они составляют Суть. Единую и Неизменную. Но гадалка сказала: «нет ничего неизменного»... Имела ли она в виду и эти незыблемые основы существования? И если имела, то какую мысль вкладывала в своё предсказание? Нет, простите, не в предсказание. В предупреждение, от которого тревога взъерошила холодными пальцами несуществующие волосы на моём затылке.
От чего меня хотели предостеречь? От чего?...
Входная дверь распахнулась и тут же с грохотом вернулась в крепкие объятья косяка. Вновь прибывший посетитель гостиницы, радушно принимающей под свой кров замёрзших горожан и гостей столицы, не глядя, скинул плащ на руки мигом оказавшегося рядом мальчишки и уверенно направился к лестнице, ведущей на второй этаж — в комнаты постояльцев. Самое обычное событие, ничем не примечательное, за исключением личности человека, который, как и ваш покорный слуга, не отсиживался дома, пережидая непогоду.
Его Магичество Лаймар, собственной персоной. Какого фрэлла ему здесь нужно? А что, если...
Вы любите шпионские игры? Я — ненавижу. Но, как и всякий обыватель, волей случая столкнувшийся с чем-то доселе неизведанным и потому — притягательным, не смог удержаться от построения совершенно нелепых, но соблазнительных предположений... Наверняка, чернявый маг припёрся в гостиницу для встречи со своим связным и получения инструкций по поводу дальнейших злодеяний! А значит, у меня появился замечательный шанс разоблачить грандиозный заговор! Всем нос утру — и кузену, и Мастеру. Они ещё будут гордиться тем, что знакомы с таким гениальным...
Однако пора переходить от слов к делу.
Меня Лаймар не заметил: его мрачно-озабоченный взгляд даже не коснулся угла, в котором мне посчастливилось греть скамейку. Так торопился? Значит, встреча важная, и с тем, кто не терпит промедления... Ну-ка, посмотрим!
Выдержав паузу, достаточную для того, чтобы не вызвать подозрений к своему неожиданному желанию прогуляться наверх, я вальяжно одолел пятнадцать ступенек и остановился, чтобы выяснить, куда двигаться дальше. Впрочем, если раньше выбор направления поставил бы меня в тупик, сейчас — благодаря Мантии — мне был доступен весьма удобный инструмент, позволяющий безошибочно ориентироваться на местности.
«Паутинка» растянулась по коридору второго этажа, предоставив уйму сведений о напряжённости отношений между постояльцами там, где таковые имелись. Постояльцы, то есть. Так, осталось только определить, какой звук соответствует местоположению моего знакомого мага...
Странно. Ничего не понимаю. Совсем ничего. Лаймар, без сомнения, находится в правом крыле, почти в самом конце коридора. Более того, творит волшбу, но... Не вызывает напряжения! Напротив: словно убаюкивает ранее вздыбленное судорогами Пространство. Как такое может быть? Тихий шелест мирно засыпающей стихии — и ничего более. Очаг возмущения локализован и устранён. И кем? Человеком, которого я полагаю главным виновником несчастий, обрушившихся на королевскую семью! Нет, тут что-то не так... Что-то не сходится... Или ошибся я, или...
Постойте-ка! Новое возмущение! Никак не связанное с магией, но примерно в том же секторе моей «паутинки». Всё, сил анализировать собственные путаные мысли больше нет! Сейчас всё увижу сам и...
Стараясь не шуметь, я подошёл к нужной комнате, но можно было особенно и не таиться, потому что благодарственные причитания женщины, перемежающиеся недовольными возгласами Лаймара, успешно заглушали любые звуки. Судя по словам, смысл в которых можно было найти лишь со второго или, лучше — третьего прослушивания, маг занимался лечением больного ребёнка, и один этот факт заставил меня нахмуриться. Какое-то не свойственное злодею поведение, не находите? Заглянуть внутрь, что ли?
На моё счастье, шпион-кудесник, видимо, слишком торопился, потому что оставил дверь приоткрытой. Правда, в узкую щёлку я почти ничего не разглядел — только руку человека, стоявшего рядом с выходом. Руку, которая поднималась вместе с...
Тому, кто ни разу в жизни не видел любимого оружия кихашитов[4], и в голову бы не пришло испугаться костяной трубки длиной в две ладони и толщиной не более пальца. По крайней мере, в первый момент. Впрочем, второго момента не наступило бы, потому что иглы, которыми каждый убийца из Южного Шема может попасть в глаз бабочки с очень даже большого расстояния, смазаны очень неприятным зельем, которое... Скажем так: после попадания которого в кровь, жертве покушения можно начинать сооружать надгробие.
Фрэлл! Это что же получается?! Сейчас какая-то сволочь убьёт моего главного подозреваемого, и я останусь ни с чем? Нет, мои дорогие, так не пойдёт! Не позволю!
И я со всей дури (а как же иначе?) ударил ногой по двери.
Издав жалобный треск, дерево впечаталось в руку, пальцы которой сжимали трубку. Кихашит пошатнулся, роняя своё оружие, но изготовиться для новой атаки не успел. По очень простой причине: последовать за дверью и приставить к горлу опешившего убийцы обнажённый клинок не составило труда даже такому неуклюжему типу, как я.
— Простите, что нарушил ваше уединение, господа, но мне показалось, что негоже омрачать и так уже ненастный день смертью.
Люди, находившиеся в комнате, перевели взгляды на меня. Те, кто был в сознании, разумеется, потому что мальчик, лежащий на постели, судя по всему, забылся сном после тяжёлого приступа.
Лаймар. Удивлённый. Недовольный. Растерянный.
Бедно, но опрятно одетая женщина — видимо, мать больного ребёнка. Заплаканная. Дрожащая то ли от холода, то ли от страха.
Убийца, наверняка играющий роль отца семейства — человек более чем средних лет, с не запоминающимся лицом. Напряжённый и бесстрастный. Непорядок! Он должен меня бояться, разве нет? Я же такой стра-а-а-ашный!
В целях внушения незаслуженного уважения, позволяю «старшей» кайре прижаться к коже под подбородком кихашита чуть-чуть теснее. Самую малость — даже кровь не выступает. Заодно поигрываю Пустотой, то касаясь ледяным дыханием живой плоти, от отзывая свою вечную спутницу назад. Наверное, именно ей и удаётся заставить убийцу, с раннего детства презревшего страх смерти, вздрогнуть. Ещё бы: если, умирая, вы знаете, что воплотитесь в лучшем теле и лучшей жизни, Уходить не страшно. Но раствориться там, где ничего не было и никогда не будет... О, подобное испытание могут выдержать не все! Собственно говоря, вообще никто не выдержит. По моему скромному разумению. Я и сам, кстати...
