Погруженный в мрачные мысли, я настолько отупел, что отправился не на съемную квартиру, а спустился в метро, доехал зачем-то до бывшей работы и на знакомой остановке сел в автобус. Словно в тумане. А потом автобус привычно притормозил у светофора, и я увидел старика. Шляпы на нем, конечно, не было. Ее заменяла нелепая меховая шапка с красным верхом. А ведь это я напялил на деда такую шапку в пьяном угаре новогодней ночью! Импровизированный Дед Мороз поймал мой взгляд, встал со скамейки, пожал плечами и ушел. Подарков не будет…
Лишь отпирая дверь родительской квартиры, я частично очнулся и удивился: зачем сюда пришел? Но поздно – у порога меня встретил отец.
– С Новым годом, – буркнул он. – И с новой информацией.
Я непонимающе посмотрел на него, и отец пояснил:
– Тут девушка твоя приходила. С работы. Беспокоилась, где ты и нашел ли новое место…
Мой затуманенный мозг смог выдать только одну ассоциацию: моя девушка – Катя! Приходила ко мне?! Значит, она в Москве?! Но отец разбил вдребезги эту призрачную надежду.
– Такой объемной девицы я давно не видел! Мало того, что с работы вылетел, а нам врал, так еще и вкусы у тебя…
Возможно, он продолжал бы пилить меня дальше, но из кухни выскочила мать и оборвала тираду:
– Замолчи! Люди бывают разные! И вкусы у всех различаются. Не надо навязывать свое мнение!
Появление матери в каком-то смысле успокоило меня, и я стал мыслить адекватно.
– Толстая? С работы? Это Светка-секретарша… – и добавил совершенно автоматически: – От Кати она отличается как лужа от неба…
– Да подожди ты! – отмахнулся от матери отец. – Если эта вульгарная корова не его девушка, то это, конечно, счастье. Но с работы-то его вытурили, если ей верить! Он же нам ничего не сказал!
– Ну вытурили – и что? Найду другое место.
– Лишь бы не курьером опять, – вздохнула мать. – Искал бы уже по специальности. Ведь диплом пропадет…
– Что ему диплом? У него вся жизнь псу под хвост идет, не видишь?! – возмутился отец. – Работать не хочет, врет все время!
Я не стал ему отвечать и прошел в свою комнату, но, уже закрывая за собой дверь, отчетливо услышал:
– Неудачник!
Это меня взбесило. Я рванулся в коридор и прокричал в лицо отцу:
– Ты, что ли, удачно жизнь прожил?! У тебя есть яхта, вилла, счет в банке? Много тебе дал диплом инженера? Всю жизнь горбатишься, а даже машину купить не можешь!
– Я прожил жизнь честным человеком! – рявкнул отец.
– Честный – значит нищий? – с сарказмом поинтересовался я. – Спасибо, не желаю!
Мать на кухне громко звенела тарелками и молчала – знала, что остановить двух бешеных быков не удастся.
– А как желаешь? Ты хоть копейку за последний месяц заработал?!
– Несколько штук копеек!
Я выхватил из кармана купюры и сунул их в нагрудный карман отцовской рубашки. Но не совсем удачно – деньги рассыпались по полу. Не знаю, сколько там было. Последний раз снял с карты тысяч пятьдесят для Нового года с Катей.
– Откуда?.. – мать стояла в дверях кухни, растерянно глядя на пол. – Максим, откуда столько?
– От верблюда, – процедил я, оттолкнул отца с дороги и выбежал из дома.
О чем могли подумать родители? Столько денег я не давал им, даже когда работал. А значит, либо связался с наркотой, либо граблю ночами прохожих… Ведь, по их мнению, у безработного денег по определению быть не может. Теперь будут строить версии одну страшнее другой. Ну и пусть! Мне на это наплевать!
Я проклинал себя, родителей, Катю. Какого черта поперся домой? Ведь вполне мог обойтись и без скандала в первый день нового года. Неужели меня так выбило из колеи известие о том, что во Франции все в порядке?
Образно выражаясь, современные якоря у бригантины рубят при помощи электроники. Чего я мог ожидать теперь? Непрерывных звонков матери – как минимум. А может, хотя вряд ли, и от Кати… Не хотелось услышать от нее подтверждение о конце наших отношений – и так все ясно… Естественно, я не собирался обделять своих друзей, но перенести нужные данные с одной симки на другую – дело плевое. С другой стороны, очень интересный факт: сменил ли ты симку, потерял телефон или его украли, в любом случае исчезаешь из информационного поля. А если еще и компьютер разбить, то можно считать, что сменил паспорт. Практически смерть. Ну и славно.
Квартира встретила меня тишиной и запахами прошедшего праздника. С перегаром я справился успешно, открыв балкон. А вот на засохшие закуски пришлось потратить время. Но я его сократил до минимума: принес в комнату мусорное ведро и свалил туда все с тарелок. Остановился, когда дело дошло до фруктов. Взял чайную чашку, прихватил из холодильника бутылку, почистил апельсин и открыл ноут. Пока он грузился, выпил и налил еще. Пальцы привычно набили логин и пароль на тотализаторе.
Раскрылась таблица, а я вдруг почувствовал стыд за то, что выпил первую, даже не произнеся тост, и тут же решил поправить дело:
– За победу! – вслух произнес я.
Вот только выпить не успел – завис. Завис настолько, что понадобилось несколько минут, чтобы разобраться, почему я, как последний кретин, сижу с чашкой у рта и тупо пялюсь на экран. Лишь постепенно до меня стало доходить, что один из моих прогнозов принес ровный ноль с дыркой посередине. Я поставил чашку на стол и с ужасом подумал: проиграл. Причем проиграл в ситуации, которая должна была принести не самый большой куш, но зато обязательный.
Сколько продлился шок не знаю. Но, едва придя в себя, я принялся распределять ставки. Вдумчиво, сверяясь с результатами матчей, обращаясь к информации об игроках, тренерах… даже в сводки погоды заглянул. К червяку ревности присоединился другой – неуверенность. В последнее время я делал ставки практически не глядя, на уровне ощущений. Может быть, это и давало результат? Но одна ставка, конечно, ерунда. Как говорят в народе, один раз – еще не женщина. Наверняка какой-то сбой, да и по теории вероятности невозможно выигрывать всегда! Разве что с помощью потусторонних сил – той же Фортуны. Но ей я ничего плохого вроде не сделал. Так чего бояться? Но новый червячок бормотал, что удача в ставках уже стоит вполоборота и будет только хуже. Самое неприятное – этот червяк рос. Но какого черта забивать себе голову еще и этим? У меня мало неприятностей? Сейчас бы забыть о здоровенном удаве и потере Кати.
Я вдруг увидел ее перед собой так ясно, что даже протянул руку. Но тут же опомнился. То, что ушло, не возвращается. Надо напиться. Но полбутылки явно мало. И я отправился в магазин.
Пил с толком и расстановкой. Заодно хвалил себя за то, что не выбросил кусок сыра, и теперь пришлось только обрезать ему края. Вполне порядочный закусон. Для пущего антуража я включил телевизор и бессистемно гулял по каналам. В конце концов оказалось, что мой откормленный удав проник и в телевизор: один из новостных каналов выдал инфу о Рождестве в Париже. Толпа счастливых людей на фоне Эйфелевой башни, и почти в каждом женском лице мне мерещилась Катя.
