Ученый задался вопросом: является ли элита США «интеллектуальной элитой» (cognitive elite)? Для решения этой проблемы, он рассмотрел пять групп представителей американской элиты (всего 2 254 человека):
• руководителей крупнейших компаний (СЕО), входящих в список Fortune 500;
• федеральных судей;
• миллиардеров;
• сенаторов;
• членов Палаты представителей.
Почти все они имели высшее образование, часто полученное в наиболее престижных университетах. Вступительные экзамены были сданы ими, как правило, с высокими показателями, что является подтверждением их высоких способностей. Высокий уровень способностей и хорошее образование характерны для представителей всех пяти групп рассматриваемых элит, включая миллиардеров и глав корпораций, сделавших свое состояние в различных отраслях бизнеса (от области технологии до моды и розничной торговли). В Сенате и Палате представителей США демократы имеют более высокий уровень способностей и образования, чем республиканцы. Женщины были недостаточно представлены во всех пяти группах: в меньшей степени среди федеральных судей и депутатов от Демократической партии; в большей степени – среди республиканцев и руководителей крупных компаний.
Вывод Дж. Уэя: элита Америки в значительной степени является интеллектуальной элитой, многие представители которой принадлежат к верхнему 1 % наиболее способных и одаренных.
Работа Джонатана Уэя во многом основывается на более ранних исследованиях другого американского ученого Чарльза Мюррея и является их развитием и продолжением. Еще в 2008 году в своей книге «Реальное образование: четыре простые истины, чтобы вернуть американские школы в реальность» Ч. Мюррей писал: «Нравится нам это или нет, будущее Америки действительно зависит от элиты, которая управляет страной. Эта элита в подавляющем большинстве формируется из числа академически одаренных».
Описывая группы американской элиты, Чарльз Мюррей делает различие между «избранными элитами» (сенаторами и конгрессменами) и «неизбранными». К последним ученый относит:
• руководителей крупнейших корпораций страны и финансовых учреждений;
• адвокатов и судей, участвующих в судебных процессах по конституционным проблемам;
• журналистов и авторов «New York Times», «Washington Post», «Wall Street Journal» и других ведущих печатных изданий корпоративных СМИ;
• продюсеров и авторов национальных новостных телепрограмм, которые принимают решение относительного того, какие сюжеты войдут в такие программы и какое освещение они получат;
• продюсеров, режиссеров и сценаристов кино– и телеиндустрии;
• наиболее авторитетных и влиятельных представителей профессорско-преподавательского состава элитных университетов страны.
Рассмотрим результаты исследования Джонатана Уэя более подробно.
В своей работе он рассмотрел данные, касающиеся 500 руководителей компаний (СЕО), входящих в список Fortune-500; 789 федеральных судей; 424 миллиардера из списка Forbes; 100 сенаторов и 441 члена Палаты представителей.
Графически результаты исследования Дж. Уэя о соотношении способностей и уровня образования рассматриваемых групп элит можно представить таким образом:
Таким образом, примерно от одной трети до почти половины миллиардеров (45,0 %), руководителей компаний, входящих в Fortune 500 (38,6 %), сенаторов (41,0 %) и федеральных судей (40,9 %) являются выпускниками элитных университетов (1 % от всех вузов страны), что ставит их в верхний 1%американцев по способностям. Исключением являются члены Палаты представителей (20,6 %).
Информация о 45 % миллиардеров и 38,6 % СЕО, получивших образование в лучших университетах, говорит, в частности, о том, что успехи таких «недоучек» (dropouts), как Билл Гейтс, Стив Джобс или Марк Цукерберг, являются, скорее, исключением, подтверждающим правило (журнал «Time» составил такой список самых известных «недоучек»: Билл Гейтс, Стив Джобс, архитектор Фрэнк Ллойд Райт, дважды исключенный из Гарварда изобретатель Букминстер Фуллер, несостоявшийся физик, кинорежиссер Джеймс Кэмерон, Марк Цукерберг, Том Хэнкс, несостоявшийся философ Харрисон Форд, Леди Гага и несостоявшийся экономист, лучший гольфист США Тайгер Вудс).
После преподавания в десяти американских университетах, в том числе на восьми юридических факультетах, в работе Дж. Уэя нахожу подтверждение своему наблюдению относительно того, что американскую элиту, в основном, составляют люди с юридическим образованием. Если среди членов Палаты представителей их было не так много – 13,8 %, то среди сенаторов – более половины: 57 %!
Выделение Гарвардского университета среди «элитных университетов» не случайно. Гарвард вместе с Йелем традиционно является аристократической «кузницей» американской элиты.
Согласно опросу, проведенному газетой Гарвардского университета «The Harvard Crimson» родители 16 % (из 2023) выпускников университета 2014 года также ранее являлись выпускниками (alumni) Гарварда. При конкурсе 17 абитуриентов на место возникает неизбежный вопрос, насколько способности абитуриентов стали исключительной или основной причиной их поступления.
Негласным, но часто подразумеваемым аргументом в такого рода случаях являются следующий: абитуриент, кроме сдачи экзамена, поступающий с щедрым (до 1 млн. долл.) пожертвованием (donation) от родителей – бывших выпускников этого же университета, – обладает несомненным приоритетом, поскольку эти пожертвования могут быть использованы в качестве финансовой помощи для «бедных» студентов.
Более полное представление об американской элите дают следующие две диаграммы.
Диаграмма 1. Соотношение мужчин и женщин среди различных групп американской элиты, закончивших наиболее престижные университеты.
Диаграмма 2. Соотношение мужчин и женщин среди различных групп американской элиты.
Недостаточное тендерное представительство женщин в американской элите очевидно, но не стоит его драматизировать. Достаточно сказать, что в начале XXI века оно несравнимо выше, чем век назад. Стоит ли напомнить, что женщины в США получили избирательные права позже, чем в Советской России – только после принятия 19-й поправки в 1920 году?!
Между 1960 и 2005 году доля мужчин с высшим образованием, вступивших в брак с женщинами с высшим образованием, выросло почти в два раза, с 25 % до 48 %, что, соответственно, сказалось на стремлении их детей также получить высшее образование.
