«Я случайно узнала об адвокате Еве Анден из газеты. Из статьи следовало, что она взяла на себя миссию словом и делом поддерживать женщин, которые нуждаются в помощи».
Из-за текущего судебного разбирательства по делу Блумберга Астрид порекомендовали анонимно родить в Родильном учреждении в Копенгагене и оставить ребенка в датской столице у приемной матери, пока они с Райнхольдом не смогут забрать его в Швецию. Через Родильное учреждение при Королевском госпитале Ева Анден связалась с толковой и заботливой женщиной, которая жила в районе Брёнсхой в Копенгагене и вместе с сыном-подростком помогала шведским матерям до и после родов. В письме Райнхольду от 30 октября Астрид говорит о своем решении как окончательном:
«Подумай хорошенько по поводу Дании. Сначала мне эта затея совсем не понравилась, но теперь я смотрю на это иначе. Фру Анден считает, что я поступила легкомысленно, найдя клинику по объявлению. У меня создалось впечатление, будто она не очень доверяет нашей акушерке и считает, что та может проболтаться».
Случилось именно то, чего опасалась Ева Анден. Оливия Блумберг и ее брат-адвокат нашли клинику «Готт Хем» и выудили у Альвы Сван довольно много. Когда 10 марта 1927 года слушания возобновились и стороны впервые за все время пожелали, чтобы процесс проходил за закрытыми дверями, Альва Сван была готова свидетельствовать против Райнхольда Блумберга. И не она одна – обвинение вызвало еще двоих свидетелей, которые в субботу, 6-го, и в воскресенье, 7 ноября, заметили Блумберга и Астрид Эриксон в городе Несшё среди гостей отеля «Континенталь», где пара зарегистрировалась в одном номере.
Альва Сван рассказала о странном поведении Астрид Эриксон, которая внезапно появилась в Вэттерснэсе 3 ноября и дала понять, что планы относительно самих родов изменились. Она не сможет оставаться в клинике после 20 ноября, поскольку они с женихом-инженером, который сейчас разводится, должны пожениться. Поэтому фрёкен Эриксон поедет к нему в Хельсингборг – там, дескать, проживает его семья, там они поженятся, там родится их ребенок. Далее фру Сван рассказала, как фрёкен Эриксон в субботу, 6 ноября, внезапно уехала в Несшё, предположительно на встречу с женихом, который был там проездом, и на следующий день вернулась.
А затем, 10 марта 1927 года, выступили два других свидетеля. Владелец отеля «Континенталь» и один из постояльцев, время от времени бывавший в Виммербю, опознали Райнхольда Блумберга, который провел в отеле выходные в обществе молодой беременной женщины. Хозяин отеля рассказал, что пара зарегистрировалась под именем «инженера Акселя Густавсона с супругой», а постоялец заметил не только их неуклюжую попытку скрыться в ресторане, но и сверкающее кольцо на пальце женщины.
20 ноября, перед отъездом Астрид Эриксон из Вэттерснэса к жениху в Хельсингборг, Альва Сван, по ее словам, предупредила девушку о тяготах железнодорожного путешествия и предложила паре обвенчаться прямо в клинике. Но фрёкен Эриксон категорически отказалась. В последнюю минуту она обещала позвонить и рассказать, как прошла поездка. Однако миновал месяц, прежде чем Альва Сван получила от Астрид весточку. В телеграмме, направленной в «Готт Хем», говорилось, что Астрид Эриксон родила сына в больнице Хельсингборга.
Где на самом деле бывшая практикантка «Виммербю тиднинг» родила ребенка и как его назвали, ни Альва Сван, ни Оливия Блумберг, ни суд Виммербю не узнали до вынесения решения по делу летом 1927 года. Суд округа Севеде постановил «считать установленным, что Райнхольд Блумберг в начале 1926 года согрешил блудом против брака с Оливией Блумберг».
