Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 24
Безостановочно и последовательно Николай II реализовывал положения манифеста. В то же время ему не раз приходилось сдерживать увлекающихся, подталкивать растерявшихся. При разработке закона о выборах в Государственную думу он выступил категорически против предлагаемой некоторыми сановниками четыреххвостки (так в просторечии называли общие прямые равные и тайные выборы). Допустить такие выборы при отсутствии не только политической зрелости, но и элементарной грамотности у основной массы избирателей император не мог – это значило бы ввергнуть страну в неуправляемый хаос. «Бог знает, как у этих господ разыгрывается фантазия», – писал он матери 8 декабря 1905 года.
Но не поддержал он и Витте, который после московского восстания резко переменил свои взгляды. «Теперь он хочет всех вешать и расстреливать. Я никогда не видал такого хамелеона», – говорил по этому поводу Николай II. Предложение Витте не допускать публичных заседаний Думы, так как «невежественная публика» забросает министров «мочеными яблоками да ревущими кошками», не нашло поддержки у императора. Заседания Думы не только остались публичными, но публиковались и их стенографические отчеты.
Другой проблемой, с которой пришлось столкнуться монарху, было стремление сановников, в том числе и членов Совета министров, уйти от ответственности за происходящее. Полгода, прошедшие с издания манифеста 17 октября до собрания Первой Государственной думы, были в полном смысле слова историческими. На многочисленных заседаниях и совещаниях решалась судьба России, вырабатывались законы и положения, по которым стране предстояло жить. Такие решения сложно принимать даже в спокойное время. Легко понять смущение сановников, вынужденных решать столь трудную задачу в взволнованной революционными событиями стране. Нужен был вождь, лидер, способный повести за собой колеблющихся и растерянных. И таким вождем стал не председатель Совета министров Витте, а сам император. «У меня каждую неделю раз заседает Совет министров, – писал он матери 10 ноября 1905 года. – Говорят много, но делают мало. Все боятся действовать смело, мне приходится всегда заставлять их и самого Витте быть решительнее. Никто у нас не привык брать на себя, и все ждут приказаний, которые затем не любят исполнять».
В это время как нельзя более полезными для страны оказались такие качества последнего монарха, как не оставлявшие его даже в сложной ситуации спокойствие и здравомыслие; способность, выслушивая множество мнений, оставаться независимым от них; умение принимать существующую реальность и действовать в соответствии с ней, не увлекаясь эфемерными построениями.
Все это определило отношение императора и к Думе. Николай II не строил себе иллюзий. В конце 1905 г. он говорил Витте: «Я отлично понимаю, что создаю себе не помощника, а врага, но утешаю себя мыслью, что мне удастся воспитать государственную силу, которая окажется полезной для того, чтобы в будущем обеспечить России путь спокойного развития без резкого нарушения тех устоев, на которых она жила столько времени». Тем не менее он считал, что открытие первого народного представительства России должно быть обставлено с максимальной торжественностью. Первый день работы Думы, 27 апреля 1906 года, начался с приема императором членов обеих палат – Государственной думы и Государственного совета. Прием проходил в Большом тронном (Георгиевском) зале Зимнего дворца. Специально для этого случая из Москвы были доставлены государственные регалии: государственное знамя, государственный меч, скипетр, держава и царская корона. Это было необычное зрелище. Впервые на торжестве государственной важности присутствовали люди, стоявшие неизмеримо далеко от придворного мира. «От таких всего можно ожидать», – говорили сановники, поглядывая на депутатов Думы, чьи косоворотки, пиджаки и сюртуки резко контрастировали с великолепием окружающей обстановки, парадными мундирами, лентами и орденами придворных и высших чиновников, драгоценностями дам.
Торжественное открытие Государственной думы и Государственного совета в Зимнем дворце. Николай II произносит тронную речь. 27 апреля 1906 г.
Николай II прибыл в столицу из Петергофа утром, сразу отправился в Петропавловскую крепость и целый час молился у гробницы Александра III. Торжество в Зимнем началось около двух часов дня. В это время из внутренних покоев дворца под звуки государственного гимна двинулось торжественное шествие во главе с императором и двумя императрицами. Только через 15 минут шествие достигло Тронного зала. Был отслужен молебен. Затем, вспоминал один из депутатов, Николай II один прошел к трону, «неторопливо поднялся на ступени; повернулся лицом к присутствующим и торжественно, подчеркивая медлительностью движения значение совершающегося, воссел на трон. С полминуты он сидел неподвижно в молчании, слегка облокотившись на левую ручку кресла. Зала замерла в ожидании». Затем Николай II поднялся и зачитал речь, которую впоследствии хвалили даже самые последовательные противники монархии. В ней царь приветствовал «лучших людей» России, говорил о трудной и сложной работе, которая им предстоит, выражал надежду, что думцы отдадут «все свои силы на самоотверженное служение Отечеству… памятуя, что для духовного величия и благоденствия государства необходима не одна свобода, необходим порядок на основе права». «Да знаменуется день сей отныне днем обновления нравственного облика земли Русской, днем возрождения ее лучших сил», – закончил император. Речь произвела очень большое впечатление. Некоторые сановники были растроганы до слез. С одобрением была встречена она и депутатами, тем более что часть из них еще помнила первое публичное выступление императора 17 января 1895 г. «Государь – настоящий оратор», – говорили они. «У него отлично поставлен голос…», речь произнесена «с полным пониманием каждой фразы, ясно и искренне».
В этот день Николай II демонстрировал не только величие и красоту императорской России, но и то, что Государственная дума является теперь ее частью. На короткое время ему даже удалось сплотить единым чувством сторонников самодержавия и его непримиримых противников. Но первые же шаги народного представительства глубоко возмутили его.
Первая Дума, названная современниками «Думой народного гнева», только и делала, что требовала. Требовала политической амнистии и прекращения преследования «борцов за свободу» – на фоне непрекращающегося революционного террора; ответственного министерства – в то время как сами депутаты не отвечали даже перед собственными избирателями; всеобщего избирательного права – в стране, где большинство населения было неграмотно. Но последней каплей, которая переполнила чашу терпения Николая II, стало требование безвозмездного отчуждения помещичьих земель и передачи их крестьянам. Через газетные публикации отчетов заседаний Думы это требование стало известно всей стране и во многих местностях было воспринято крестьянами как призыв к насильственному перераспределению земли. По стране прокатилась новая волна аграрных беспорядков. Сотрудничество правительства с такой Думой оказалось невозможно. За 72 дня своего существования Дума одобрила только два законопроекта.
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 24
