Частица ее существа жаждала его возвращения в семью, и иногда она почти умоляла его сделать это, но гордость останавливала ее. В конце концов, ему стоило лишь попросить, но он не делал этого как раз потому, что был абсолютно доволен текущим положением вещей. Он даже не возражал, когда она подала заявление об устройстве на работу сержантом уголовного розыска в Кестерли, приняв решение, что ей больше не стоит оставлять свою мать в одиночестве.
Поэтому теперь она жила в коттедже своего деда, который представлял собой часть большого имения, созданного ее родителями, объединившими оба участка после смерти своих предков. Люк был студентом того колледжа, где раньше учились они с Мартином, а Алайна училась в средней школе Кестерли. Поскольку родители Мартина жили в Вестлейфе на южной стороне города, а его сестра, шурин и их дочь жили в Мулгроуве, одном из соседних поселков, в окрестностях было множество родных, и Люку с Алайной понадобилось совсем немного времени, чтобы обзавестись огромным количеством новых друзей. В этом отношении они были очень похожи на своего отца – доброжелательные, открытые, общительные и готовые стать душой любой компании.
Дети бесконечно радовали ее, но иногда было особенно тяжело видеть, насколько они похожи на мужа.
Слава богу, теперь с этим покончено. Она наконец двинулась дальше и чувствовала себя гораздо лучше.
От набережной минут за двадцать можно было добраться до северного мыса, где миниатюрная бухта Борн-Холлоу образовывала неправильной формы овал из зубчатых скал, зеленых пастбищ с двумя десятками домов, пабом и маленьким магазином с кафе в самом центре. Это был живописный уголок, часто переполненный туристами и любителями пеших экскурсий, со многими из которых ее мать останавливалась поболтать, пока ухаживала за цветочными клумбами среди зелени. В ясный день, такой как сейчас, можно было забраться на «Плевок моряка», каменный монумент над бухтой, и обозреть равнину Южного Уэльса в одном направлении и пустоши Эксмура в другом.
Энди остановилась у «Бриар-Лодж», как родители назвали свой большой дом в Кестерли, и едва успела выйти из автомобиля, когда в ее рации зазвучал голос Лео.
– В ОРЖД нет записей о Софи Монро, – сообщил он. – И я только что получил уведомление от социальных служб. Судя по всему, она никак не пересекалась с ними.
– Ясно, – ответила Энди, на мгновение задумавшись об услышанном. С одной стороны, это указывало на то, что девушка не подвергалась физическому насилию дома или в школе. Однако многие правонарушения такого рода оставались незамеченными и не учитывались в первичной статистике. – Запроси сходную информацию о прошлом обоих родителей и об истории кемпинга на тот случай, если раньше там происходило что-то такое, что может иметь отношение к делу.
– Уже работаю.
– Хорошо. Насколько я понимаю, ты до сих пор сидишь в офисе.
– Да.
– Голд еще не ушел?
– Нет.
– Лучше не сердить его, так что посмотри, можно ли раскопать что-нибудь об этих кражах. А я распоряжусь, чтобы двое других детективов отправились на Вермерс-роуд завтра утром и собрали заявления у потерпевших. Я хочу освободить тебя, чтобы ты отправился со мной.
– Ура! Куда же мы поедем?
– Скорее всего, в «Голубой океан» вместе с Барри и другими патрульными.
– Судя по описанию, это похоже на поп-группу шестидесятых годов.
– Проведи эту проверку, а потом вытаскивай оттуда свою задницу и постарайся немного пожить нормальной жизнью, – с улыбкой добавила Энди.
– И что мне делать, если у меня получится заполучить нормальную жизнь?
– Это твоя проблема. – Она отключила рацию и вышла из автомобиля как раз вовремя, чтобы помахать молодой паре, недавно переехавшей в один из коттеджей рядом с магазином.
– Привет всем, я дома! – крикнула она, поднимаясь по увитому розами парадному крыльцу. Ответа не последовало, и Энди прошла через прихожую, отделанную деревянными панелями, украшенную живописными видами залива Кестерли (в основном кисти ее отца), и открыла дверь кухни, где увидела мать, стоявшую у окна с таким встревоженным видом, что на Энди обрушилась паника, как удар в грудь.
– Что случилось? – спросила она. – Где дети?
– Они наверху, – поспешно ответила Морин Лоуренс; черты ее привлекательного лица выдавали большую тревогу за состояние дочери, нежели ее собственное расстройство. – Прости, я не хотела напугать тебя. Это…
– Это Мартин? – перебила Энди, внезапно ощутившая тошноту.
– Нет-нет. Это его отец.
– Дуг? – Энди уже чувствовала, как паника отступает.
Ее мать кивнула.
– Только что звонила Кэрол. Сегодня утром у него случился инсульт…
Энди замерла на месте.
– Пожалуйста, не рассказывай, – прошептала она. Встретившись взглядом с матерью и увидев в ее глазах ответ, который не хотела слышать, она поднесла руку ко лбу. – Он не выжил, да?
Морин обняла ее за плечи и привлекла дочь к себе, но сама она дрожала всем телом.
– Ш-шш, все будет в порядке, – тихо прошептала Энди, хотя ей самой было непонятно, почему она это сказала, если было ясно, что все плохо. – Дети уже знают?
– Да. Они очень расстроены. Я обещала отвезти их к Кэрол, когда ты приедешь домой.
– Разумеется. – Энди обернулась в прихожую, услышав шаги детей, спускавшихся по лестнице.
– Ох, мама, – всхлипнула Алайна, пробежавшая мимо брата, чтобы первой успеть к Энди. – Это ужасно. Бедная бабушка Кэрол, ей будет так не хватать его!
Крепко обняв малышку, Энди протянула Люку другую руку. Теперь он был выше ее ростом, со спортивной фигурой; он становился настолько похожим на отца в своей внешности и манерах, что иногда у нее перехватывало дыхание. Единственной чертой сходства с матерью были густые и кудрявые темные волосы.
– С тобой все в порядке? – тихо спросила она, когда он обвил руками ее и Алайну.
Люк кивнул, но она догадалась, что он плакал.
– Папа уже в пути, – сказала Алайна, подняв голову. Она представила себе Мартина, с такими же поразительными ярко-голубыми глазами, темными ресницами и чарующей улыбкой. У нее даже были такие же спутанные светлые волосы, и они доходили до середины спины, в то время как волосы ее отца редко доходили до воротничка рубашки.
– Вы говорили с ним? – спросила Энди.
– Еще нет, – ответил Люк и повернулся обнять бабушку в своей обычной манере никого не оставлять обойденным вниманием. – Думаю, он позвонит, когда приземлится в Хитроу.
– Вы знаете, откуда он прилетает?
– Кажется, с Кипра. Там он был вчера, по пути из Бейрута.
Ну конечно. Бейрут, Дамаск или Каир, – он везде, куда клиенты посылают его для установки непревзойденной системы безопасности.
– Я приготовлю чай, – сказала Морин, повернувшись к чайнику. – Наверное, у тебя был трудный день…
