Следующий звук разорвал ночь.
Он рывком сел на койке. От грохота автоматных выстрелов внутри у него все оборвалось. Стреляли из нескольких автоматов. И рядом.
Потом он услышал крики. Кричали громко, по-английски:
– Капитан, не бойся! Мы не хотим тебе зла. Нам просто нужна яхта!
Он пришел в движение еще до того, как успел о чем-либо подумать. Рефлексы заставили его выскочить из каюты и броситься к навигационной станции. Он включил АИС и послал сигнал с их курсом и скоростью. Потом нажал неподписанную красную кнопку. Это была последняя мера, то, чем он никогда не собирался воспользоваться. Кнопка под пальцами казалась маленькой и незначительной, но теперь лишь она могла их спасти.
Далее инстинкт велел спасать Квентина. Он поднялся по трапу и обнаружил сына стоящим в рубке с поднятыми руками. Дэниел увидел приближающуюся со стороны кормы лодку, поблескивающие в лунном свете темные лица и стволы автоматов. С твердостью в голосе, за которой скрывался страх, он сказал Квентину:
– Не двигайся. Делай все, что они будут говорить.
* * *
Захват происходил неорганизованно. Пираты полезли в яхту через планширь, как будто штурмовали бастионы крепости, азартно крича и размахивая оружием. Одеты они были на западный манер: в футболки, шорты и вьетнамки разной степени изношенности. Крупный сомалиец с лодки набросил буксирный канат на крепильную утку «Возрождения». Второй пират, высокий, с умными глазами, нацелил автомат на Паркеров. Остальные сомалийцы достали из карманов фонари и ринулись вниз обыскивать салон.
Во всей этой кутерьме лишь один пират сохранял спокойствие. Молодой и красивый, с высокими скулами и глазами, в которых светился разум, он был одет в красную футболку «Найк», защитного цвета шорты карго и сандалии на липучках. Повесив автомат на плечо, он сел на скамью и жестом пригласил Дэниела и Квентина присоединиться. Дэниел проглотил комок в горле и двинулся, медленно, чтобы не провоцировать пирата. Квентин уселся рядом.
– Меня зовут Афиарех, – сказал пират по-английски. – Прости за это. – Он махнул рукой в сторону камбуза, где его товарищи уже грабили холодильник. – Они голодные. Я прослежу, чтобы ваши личные вещи не тронули. – Он бросил на Дэниела понимающий взгляд. – Знаю, тебе трудно. Но вам нечего бояться нас. Мы не убийцы. Мы здесь ради денег, не более.
«Вы бандиты и воры», – со злостью подумал Дэниел, в венах которого все еще бурлил адреналин. Но выражения лица он не изменил.
– Что вы с нами сделаете?
– Отвезем в Сомали, – ответил Афиарех. – Потом поговорим с вашей семьей, обсудим цену. Если они поступят разумно, скоро все закончится. Если нет… – Невысказанная угроза повисла в воздухе. Потом он пожал плечами. – Но Америка – страна каано, богатая. Я уверен, что они согласятся.
«Как он..?» – в смятении подумал Дэниел и тут же вспомнил про флаг на мачте. Звезды и полосы выдали их с головой. Под ложечкой засосало.
– Американское правительство этого так не оставит, – сказал он, подпуская металла в голос. – Вас посчитают террористами. Вам будет лучше, если вы отпустите нас.
Пират вскинул брови:
– Ваше правительство не всесильно. Иначе поймало бы генерала Айдида[12] еще в 1993 году и прекратило бы войну, которая сделала всех нас нищими.
Дэниел опешил. Все, что он читал о сомалийских пиратах, указывало на то, что это безграмотные крестьяне, готовые хвататься за оружие по всякому поводу и постоянно одурманенные катом. Образованными были их хозяева, а не рядовые бойцы в лодках.
– Вы откуда? – спросил он, надеясь выиграть время. Каждая секунда отдаляла их от Сомали.
Пират склонил голову набок:
– Из разных мест. Но хватит болтать. Отправляемся.
Он встал, перешел к румпелю и начал осматривать ручку газа и кнопки. Потом достал из кармана какой-то прибор и взглянул на горящий экран. «GPS, – догадался Дэниел. – Решает, куда плыть». В следующую секунду пират нажал на кнопку и кивнул, когда руль повернулся на пять градусов к правому борту. Он давил на кнопку, пока «Возрождение» не развернулось и не пересекло направление, с которого дул ветер. Когда нос яхты направился чуть западнее севера, он переставил ручку газа на остановку.
– Хорошо слушается, – сказал Афиарех Дэниелу. – И у вас полно горючего. Это все упрощает. Теперь идем, спасем твою яхту от моих людей.
* * *
Они спустились вниз: сначала Афиарех, потом Дэниел с Квентином и в конце их охранник. Дэниел включил свет и был поражен открывшейся ему картиной. В камбузе произошел настоящий погром. Шкафы и холодильник стояли нараспашку, в раковине – груда картонных пакетов из-под молока, на столешницах – разбросанные продукты. Один пират зачерпывал рукой арахисовое масло из контейнера. Второй пил воду прямо из бутылки.
К его удивлению, Афиарех был взбешен не меньше. Он начал кричать на сомалийском и махать рукой, указывая на беспорядок. Большинство пиратов он пристыдил, но один, молодой человек с глазками горностая и шрамом на щеке, закричал в ответ. Афиарех пронзил пирата ледяным взглядом и произнес несколько слов низким голосом. Видимо, это был вопрос, потому что все пираты кивнули. Все, кроме человека со шрамом. Этот осмотрелся и что-то рявкнул, наверное ругательство.
В салоне воцарилась тишина. Афиарех взял кусок сыра, разломил на части и раздал своим товарищам. Осмотрев содержимое холодильника, он достал из него упаковку мясной нарезки и буханку хлеба и разделил их между всеми пиратами поровну. Потом достал бутылку воды, вытер рот о футболку и сделал долгий глоток.
После этого он повернулся к Дэниелу.
– Теперь мои люди будут хорошо себя вести. – Он указал на кабинку, в которой находился обеденный стол. – Будете сидеть там. Либан и Сондари посидят с вами. – Он махнул высокому мужчине, который сопровождал их в рубку, и неуклюжему парню с пытливыми глазами. – Когда будете спать, они вас не побеспокоят. Если нужно будет в туалет, вас проведут. Утром можете приготовить завтрак. У меня есть вопросы по судну, но они могут подождать до завтра.
С этими словами Афиарех повернулся и заговорил со своими людьми. Дэниел сел в глубине кабинки, а Квентин занял место сбоку. Дэниел внимательно посмотрел на сына. Тот явно был напуган, но глаза его ярко горели. Он не сдался, так же, как вчера днем. Дэниел снова почувствовал гордость, а еще чувство более простое – любовь.
– Все будет хорошо, – тихо произнес он. – Они не хотят причинять нам вреда.
Неожиданно на лице Квентина появилось виноватое выражение.
– Я заснул на вахте. Извини.
Дэниел покачал головой:
– Так даже лучше. Ты не сопротивлялся. – Увидев, что Либан приблизился к ним, он заговорил тише. – Я успел послать сообщение.
