Он услышал, как тетя Дот говорит самым что ни на есть надменным тоном:
– Астрид, это еще кто такой?
– А-а… э-э-э… Это Люк! – объяснила Астрид довольно-таки виновато.
Дэвид подумал, что раз уж Люк сумел очаровать Астрид и миссис Терск, с тетей Дот он как-нибудь управится. Он бросился к двери в сад – и налетел на кузена Рональда.
– Куда тебя несет, малый? – бросил кузен Рональд.
– Ой, извините, – пробормотал Дэвид. – Кузен Рональд, а как зовут нашего нового садовника?
– Мистер Тю, – сказал кузен Рональд. – Китаец, что ли… Гляди не путайся у него под ногами!
Дэвид не обратил внимания на это наставление. Он торопливо пересек лужайку и резко затормозил у массивного правого плеча мистера Тью. Мистер Тью был не толстый. Скорее широкий, поскольку скроен он был по образцу гориллы и являл собой сплошные мускулы. Дэвид понял, отчего Люк его так боится, когда увидел, как массивная правая рука мистера Тью, оплетенная мышцами и густо поросшая грубым черным волосом, тянется к сорняку. Здоровенная, мозолистая лапища мистера Тью зависла над сорняком, а потом стремительно сцапала его. Пальцы, которые, похоже, способны были вырвать дерево с корнем, выдрали сорняк из земли. Мистер Тью – или все-таки Тю? – крякнул, кинул сорняк в кучу к остальным и потянулся за следующим.
– Доброе утро, мистер Тью! – нервно сказал Дэвид. Мистер Тью ответил невнятным горилльим рыком, который, возможно, был адресован не Дэвиду, а сорнякам. – Как раз самая подходящая погода для тестового матча, да, мистер Тью? – продолжал Дэвид.
В ответ снова раздался рык.
– А вы, вообще, крикетом интересуетесь? – спросил Дэвид. Он был близок к отчаянию.
Тут мистер Тью все-таки ответил по-человечески.
– Нет, – уронил он увесисто, как ком земли бросил.
– Ничего, я вам объясню, – воодушевился Дэвид. – В каждой команде – одиннадцать человек. Устраивается питч – площадка длиной в двадцать два ярда…[4]
Мистер Тью повернул голову и уставился на Дэвида. Дэвид вздрогнул. Мистер Тью не был китайцем. У него были лохматые жесткие брови, и высокие скулы нависали над смуглыми плитами щек. Рот был будто вырублен в камне, подбородок выпирал вперед. Нос смахивал на хищный клюв. Глазки были крохотные, черные-пречерные, пронзительные и почему-то очень свирепые. Дэвид бы ничуть не удивился, если бы мистер Тью распрямился и принялся разрывать его на части. К тому же он был уверен, что мистер Тью способен это сделать без особого труда.
– И там еще есть калитки… – промямлил Дэвид, пытаясь не отклоняться от темы.
– Ты! – рявкнул мистер Тью. Его свирепые глазки смотрели прямо в глаза Дэвиду. – Тебя как звать?
– Дэвид, сэр! – ответил Дэвид. «Сэр» вырвалось у него совершенно неосознанно.
Мистер Тью немного поразмыслил, а пока размышлял, он не сводил глаз с Дэвида.
– Мне надо с тобой потолковать, – выговорил он наконец.
– Ага, – согласился Дэвид. – Я тоже хотел с вами потолковать. Про крикет, – отважно продолжал он. – Я вам хотел рассказать, как я взял пять калиток в матче против Рэдли в прошлом…
Мистер Тью беспощадно оборвал этот жалкий лепет.
– Жди, – приказал он.
– Ладно…
Дэвид стоял и смотрел, как мистер Тью вырвал сорняк, потом еще один. А что прикажете делать, когда собеседник не намерен ни говорить, ни слушать? Дэвид подумал, что прополка, по крайней мере, отвлекает мистера Тью от Люка. Он незаметно поднял руку и посмотрел на часы. Судя по всему, он провел рядом с мистером Тью не больше двух минут. А за две минуты с тетей Дот даже Люк не управится.
Мистер Тью перешел к следующему сорняку, и Дэвид заметил нечто, что его встревожило. Всякий раз, когда мистер Тью вырывал очередной сорняк, он продвигался вдоль клумбы все ближе и ближе к дому. Люк говорил, будто мистер Тью тупой, но ведь с Люком обычные правила не действуют – Дэвид начал подозревать, что все дело в этом. Он догадывался, что большинство людей сочли бы мистера Тью не тупым, а, наоборот, очень хитрым. И Дэвид решил сделать все, что в его силах, чтобы остановить мистера Тью.
– Э-э… мистер Тью! – начал он.
– Жди, – повторил мистер Тью.
Дэвид послушался – а что ему оставалось? Они вместе медленно, но верно продвигались в сторону дома. Да не так уж и медленно, кстати сказать. К тому времени как они уперлись в дом и Дэвид снова посмотрел на часы, прошло всего лишь еще четыре минуты. Оставалось только надеяться, что тетя Дот сразу выставила Люка за дверь.
Когда они оказались у стены дома, мистер Тью распрямился. Дэвид невольно попятился. Мистер Тью был невысок, но он нависал над собеседником. В нем поместилось бы шестеро таких, как Дэвид. Он неспешно окинул стену взглядом, который Дэвиду очень не понравился, и наконец указал пальцем.
– Вон то окно, – произнес он. – Чье это окно?
Дэвид задрал голову и посмотрел вдоль ручищи мистера Тью. Это было все равно что смотреть вдоль дубового ствола. Он отлично понял, чье окно имеет в виду мистер Тью, но у него наконец-то появился повод потянуть время, и он им воспользовался.
– Вы которое окно имеете в виду? Вон то, самое верхнее, – это чердак. Следующее рядом с ним – это…
– Третье снизу, – уточнил мистер Тью.
– Ах это окно! – сказал Дэвид. – Вы вон то имеете в виду, да? Это окно – оно…
Мистер Тью повернулся и свирепо уставился на него.
– Оно мое, – признался Дэвид.
– Там, под ним, – прорычал мистер Тью, указав чуть ниже. – Это что такое?
– Вы про плющ, да? – спросил Дэвид.
– Да, – подтвердил мистер Тью. – С ним что-то неладно, а?
– Да-да, – торопливо согласился Дэвид. – Да, я понимаю, о чем вы.
Плющ, по всей видимости, засох. Листья пожелтели, скукожились и выглядели опаленными. Любой садовник обратил бы на это внимание. Но Дэвид знал почти наверняка: мистер Тью обратил на это внимание не потому, что он садовник. Хотя Дэвид и не мог бы сказать, кто он такой на самом деле.
– Это растение обгорело, – заметил мистер Тью. – Так ведь? Расскажи, как это вышло.
– Не знаю, – сказал Дэвид. В конце концов, подумал он, он ведь и в самом деле не знает, как это плющ обгорел только оттого, что по нему забрался Люк.
– Не знаешь? – переспросил мистер Тью.
– Не знаю, – повторил Дэвид.
– Я с тобой еще поговорю, – пригрозил мистер Тью. – И может быть, к тому времени ты вспомнишь.
