В трезвеющем взгляде Нибли его лицо было все еще расплывчатым.
Корабль завис – ни движения, ни звука.
В иллюминатор Нибли увидел, что они обосновались на солнечной стороне большого планетоида, который служил им щитом от большинства астероидных осколков.
– Я прошу прощения, – сказал Нибли.
– Он еще просит прощения!
Кролл выругался.
– Именно тот, кого мы взяли на борт в качестве запасного компьютера, оказывается вредителем и разбивает нашу машину! Черт тебя подери!
Бруно оказался в комнате. Нибли заметил, как его глаза расширились во время этой тирады Кролла. Значит, Бруно все знает.
Нибли попытался встать.
– Мы все равно пробьемся через Астероидный рой. Я вас проведу. Поэтому-то я и расколошматил эту чертову машину. Конкуренция мне не по нутру. Я могу проложить курс через астероиды таких размеров, что Луну возьмут на буксир.
– Кто дал тебе вино?
– Я его нашел. Просто нашел и все.
Экипаж сверлил его ненавидящими взглядами. Он ощущал их ненависть, как тучу летящих в него астероидов, которые ударяются об него. Они ненавидели этого сморщенного, съеженного старикашку со всеми его потрохами. Они окружали его, дожидаясь, когда Кролл отдаст им его на растерзание.
Кролл ходил вокруг старика.
– Ты думал, я рискну взять тебя проводником через Пояс?
Он фыркнул.
– А если бы ты на полпути опять нализался?
Он встал спиной к Нибли, погрузившись в раздумья и поглядывая через плечо на старика.
– Я не могу тебе довериться.
Он посмотрел на звезды в иллюминаторе, на сияющий в космосе Юпитер.
– А с другой стороны…
Он посмотрел на экипаж.
– Вы хотите вернуться?
Никто не шелохнулся. Ответа не требовалось. Они не хотели возвращаться. Они хотели лететь дальше.
– Значит, вперед, – сказал Кролл.
Бруно заговорил:
– Не мешало бы дать слово и нам, членам экипажа. Я – за возвращение. У нас ничего не получится. Только зря погибнем.
Кролл спокойно посмотрел на него.
– Похоже, вы в одиночестве.
Он вернулся к иллюминатору. Покачался на каблуках из стороны в сторону.
– Это вино попало к Нибли не случайно: кто-то знал о его пристрастии к вину, вот и подсунул ему бутылку. Кому-то марсианские промышленники заплатили за то, чтобы этот корабль не дошел до места назначения. Хитроумная комбинация. Машины были разбиты таким образом, чтобы подозрения пали на невиновного, ну, или почти невиновного человека. Нибли был всего лишь орудием в чьих-то руках. Хотел бы я знать, в чьих…
Нибли поднялся с гаечным ключом, зажатым в мозолистой руке.
– А я вам скажу, кто подбросил мне эту бутылку. Я всё думал-думал и теперь…
Тьма. Короткое замыкание. Топот ног по стальным листам пола. Крик. Мрак, прошитый очередью. Потом свист, словно что-то пролетело и во что-то ударилось. Кто-то застонал.
Свет снова зажегся. Нибли стоял у выключателей.
На полу с пистолетом лежал Бруно с мутнеющими глазами. Он поднял пистолет, выстрелил. Пуля попала в живот Нибли.
От боли Нибли схватился за простреленное место. Кролл пнул Бруно ногой по голове, и она запрокинулась назад. Бруно валялся на полу без движения.
Между пальцами у Нибли пульсировала кровь, а он наблюдал за этим не без любопытства, но с гримасой боли.
– Я знал его орбиту, – прошептал он, усаживаясь на полу со скрещенными ногами. – Когда свет погас, я выбрал свою орбиту возле выключателя. Я знал, куда двинется Бруно в темноте. Я, конечно, воспользовался гаечным ключом и запустил его по заданной траектории. Кто же знал, что у него такая непробиваемая черепушка…
* * *
Нибли перенесли на скамью. Помрачневший Дуглас склонился над ним, взрослея с каждой секундой. Нибли, прищурясь, посмотрел вверх. Все ребята встали вокруг него. Нибли ощущал их отчаяние, испуг, волнение и лихорадочный гнев.
Наконец, Кролл сделал выдох.
– Развернуть корабль, – велел он. – Возвращаемся на Марс.
Экипаж стоял, безвольно опустив руки по швам. Они устали. Им расхотелось жить. Они просто попирали ногами пол. Затем они, один за другим, стали разбредаться, подобно холодным безжизненным существам.
– Постойте, – вскричал слабеющий Нибли. – Я еще жив. Мне еще нужно рассчитать две орбиты. Одну до Юпитера для вашего корабля и одну отдельную тайную орбиту для себя лично. Не смейте поворачивать обратно!
Кролл поморщился.
– Старик, ты мог бы догадаться, что на прохождение через Астероидный рой нужно семь часов, а тебе осталось жить часа два от силы.
Старик рассмеялся.
– А то я не знаю. Черт возьми! Кому полагается все это знать, мне или вам?
– Тебе, старикан.
– Тогда, черт побери, принесите мне скафандр!
– Послушай…
– Я сказал, скафандр!
– Зачем?
– Слыхали вы когда-нибудь про такую вещь, как триангуляция? Так вот, может, я не выживу, чтобы лететь вместе с вами, но, будь я проклят, если этот корабль не долетит до Юпитера!
Кролл посмотрел на него. На корабле воцарилась тишина, в которой было слышно дыхание и биение сердец. В нерешительности Кролл сделал вдох, потом тускло улыбнулся.
– Ты слышал, Дуглас, принеси ему скафандр.
– И носилки! И высадите эти девяносто фунтов костей на самый крупный астероид в округе! Понятно?
– Вы слышали, Хайнс? Носилки! Приготовиться к маневру!
Кролл присел возле старика.
– Что ты задумал, дед? Ты… трезвый?
– Как стеклышко!
– Что ты собираешься делать?
– Искупать свои грехи! А теперь убери от меня подальше свою уродливую личину и дай мне все продумать! И вели им пошевеливаться!
Кролл прикрикнул на своих людей, и все забегали. Принесли скафандр. Поместили в него девяносто кричащих, сипящих слабеющих фунтов. Доктор закончил свой зондаж и штопку. Старика пристегнули, затянули, наложили сварные швы. Пока шла работа, Нибли все говорил:
– Помнится, в детстве я пулял бейсбольными мячами на все четыре стороны, на кого бог пошлет, – он издал сдавленный смех. – А потом предсказывал, какое окно и в каком доме они разобьют! – Свистящее хихиканье. – Однажды я сказал отцу: «Папа, на гараж Симпсона в Джонсвиле только что упал метеор». «До Джонсвила шесть миль, – сказал отец, погрозив мне пальцем. – Если не перестанешь врать, отправишься у меня в дровяной сарай!»
