Присутствующие родители также были строго предупреждены судьей о необходимости выполнения своих обязанностей перед детьми и обществом, дабы избежать повторного вызова в суд.
Когда Коринну освободили, она ушла в туалет, оставив Хэлли и Майка ждать ее на скамье в коридоре. Она явно присмирела перед слушанием и, по мнению Майка, выглядела очаровательно в узкой черной юбке, черных колготках и черно-белом полосатом топике. К тому же на ней был минимум косметики и ее волосы были очень мило причесаны.
Майк был глубоко благодарен Хэлли, но насчет кошек... Он сдвинул брови.
– Думаю, нет. Впрочем, в доме моих родителей всегда были коты. Теперь я вспоминаю, Бэкки тоже держала несколько...
– Это коты Коринны. – Хэлли пошевелилась на жесткой деревянной скамейке, юбка поднялась, давая Майку возможность увидеть стройные лодыжки и икры. – Их зовут Фигаро и Шэдоу. Фигу пять лет, а Шэдоу три, они оба сейчас в доме ваших родителей.
– Вы хотите сказать, что Коринна поведала вам все это за одну ночь? – Боль да и, черт возьми, ревность заставили прозвучать этот вопрос несколько резче, чем хотел Майк. – Она сама вам это рассказала?
– Ну, вообще-то я не приставляла ей пистолет к виску, – усмехнулась Хэлли. Она решила не обращать внимания на его излишне резкий тон, так как понимала, каково ему приходится. – Мы довольно долго разговаривали, – продолжала она, решив не упоминать о нервирующих часах воинственной тишины и односложных ответов, которые предшествовали наступившей оттепели. – Она все-таки решила смягчиться. Дело в том, что я педагог и имею степень по психологии. К тому же меня специально обучали вызывать подростков на разговор. Все, что требуется для этого, – время и немного терпения.
– Время и терпение. – Майк нагнулся, опираясь локтями на колени. Со вздохом он вперил взгляд в пространство. – Вы уже говорили мне об этом. – Он искоса глянул на нее. – Помните?
– О, да. – Хэлли улыбнулась. – Наша первая встреча.
– А что сделал я? – горько усмехнулся он. – Когда я наконец привез ее домой с того проклятого концерта и должен был проявить снисходительность? Я чуть не оторвал ей голову из-за нескольких жалких долларов.
– Из-за ста тридцати украденных долларов, – поправила его Хэлли. – Я не стала бы называть их жалкими. – Она смягчилась, видя, что Майк продолжает мрачно смотреть на свои руки. – Ваша малышка только что пропустила вас через эмоциональный пресс. Поэтому не корите себя, мистер Майк Паркер.
В его взгляде она прочла: «Вам легко говорить».
– Я все сделал не так.
– Вы же хотели как лучше, – не согласилась Хэлли. – Любой отец на вашем месте, наверное, поступил бы так же.
«Неужели правда? И ты бы простила такое своему отцу?» О, безжалостный внутренний голос!.. Хэлли вскочила на ноги.
Майк тоже поднялся со скамейки. Он ласково положил руку на плечо Хэлли и заставил ее повернуться.
– Что такое? – Он всматривался в ее встревоженное лицо. – Что случилось?
– Извините, – она уклонилась с коротким смешком. – Ничего.
– Вы расстроены. – Он смотрел на нее в ожидании.
Но Хэлли помотала головой и повторила:
– Правда ничего. – Майк продолжал всматриваться в ее лицо, и она добавила, оправдываясь: – Это личное, извините.
– Вам не за что извиняться, – сказал Майк холодным тоном. Он понимал, что у него не было для этого причин, но не мог не почувствовать укол обиды из-за ее скрытности. Ведь его жизнь открытая книга, а ее жизнь... не должна меня касаться, жестко напомнил он себе. Ведь она интересуется его делами не из праздного любопытства.
– Ну что ж, вернемся к Коринне, – сказала Хэлли. – Теперь вы знаете, что от вас требуется. Готовы ли вы применить это на практике?
– Думаю, да.
– Хорошо, – сказала Хэлли. – Но я хотела спросить вас, – она взглянула в сторону туалета. Коринна не появлялась. Без сомнения, она тянет время, наслаждаясь тем, что взрослые ее ждут. Вы не будете возражать, если Коринна станет приезжать ко мне по субботам? Конечно, я буду работать с ней и в школе, но думаю, ей будет полезно проводить со мной побольше времени.
– Полезно чем? – потребовал ответа Майк, испугав Хэлли. Она-то ожидала, что он сразу же согласится на все ее планы и попросит только держать его в курсе.
– Ну... – Она с трудом искала веские причины – их было много, конечно, но все, что она сумела вспомнить, было: – Во-первых, у меня есть кот.
– Кота я могу ей купить. – Зачем он это говорит! Он знает, что должен быть благодарен Хэлли за все сделанное ею. А также за то, что она предлагает сделать. Это же настоящая жертва – потратить свои субботы. – Вы всегда трудных учеников приглашаете к себе домой?
– Да нет, но... – Хэлли изо всех сил старалась сдержать обиду на недоверие Майка к ее мотивам. – Просто так получилось, что Коринна... ну, она не обычный трудный ученик.
– О? – Из-за меня? – хотелось ему спросить, но он тут же погасил эту смешную вспышку мужского самодовольства. – И почему же?
– Не знаю... – Она похожа на меня в этом возрасте, думала Хэлли. Вся эта злость и страх...
Может, это было слишком личным, чтобы рассказывать, но Хэлли вдруг поняла, что должна довериться Майку. Тогда он поймет, что у нее нет скрытых мотивов, и тоже доверится ей. В мире столько извращенцев, что у него есть право и обязанность быть осторожным. Даже если это ей и не очень приятно.
– Вообще-то знаю, – сказала она и стала рассказывать о психологических травмах и смятении своего подросткового возраста – о постоянно отсутствующем, помешанном на работе, педантичном отце, которого она никак не могла порадовать в те редкие дни, когда он бывал дома. Она говорила о том, как жаждала его любви и одобрения, но никогда не была для него достаточно хорошей, достаточно способной, достаточно красивой. – В то время, – заверила она, – мне очень помогали разговоры с матерью. Она всегда умела слушать. Говорят, я унаследовала от нее эту черту.
– Думаю, так оно и есть, – признал Майк. Он оценил искренность Хэлли, но даже подумать не мог о том, чтобы сообщить ей это.
Неспособность выражать происходящее в душе была одной из самых больших его проблем. Поручите ему решить деловую задачу, выступить с речью или провести презентацию – нет ничего легче. Но если дело касалось женской логики или чувств – тут он терпел неудачу.
– Вы... это умеете.
– Если вы действительно так считаете, – сказала Хэлли, растаяв от его в лучшем случае тепловатой фразы, – тогда, пожалуйста, разрешите Коринне приезжать ко мне в течение нескольких недель. Ей необходимо выговорить все, что накопилось, сочувствующему, но объективному постороннему человеку, прежде чем она сможет спокойно говорить с вами.
– Мне кажется, вы правы.
– Но вы от этого не в восторге. Вы все еще не доверяете мне, не так ли?
