— Извини, — с трудом произнес он. — Я ошибся.
— Ты тоже принял меня за кого-то еще, — напомнила Симона.
— Это правда, но я был в собственной постели.
Да, он имел все основания считать, что ночная гостья пришла заняться любовью именно с ним. Джеймс сделал шаг вперед, собираясь обойти Сим и чувствуя, как внутри сжимается тугой комок. Девушка попыталась остановить его за руку. Это было последней каплей. Казалось, от ее прикосновения посыпались искры. Он был вне себя от гнева: проделать такой путь до Манхэттена — и все ради того, чтобы узнать о своей чудовищной ошибке. Надо было уйти раньше. Джеймс посмотрел на тонкие пальцы, сжимавшие рукав его рубашки, потом взглянул Симоне в глаза.
— В чем дело?
— Не надо.
— Что тебе нужно? Чтобы я не уходил? Ты меня притащила на эту кухню, чтобы поговорить с глазу на глаз?
— Не понимаю, чего ты злишься. А ты за кого меня принял?
— За блондинку, которая остановилась у сторожки спросить дорогу.
Той ночью Симона обманулась гораздо серьезней, считая, что занимается любовью со знакомым мужчиной.
Они стояли теперь так близко — достаточно сделать один шаг, протянуть руку, и губы сами сольются в страстном поцелуе.
— Не злись на меня, — проговорила Сим.
— Что, хочешь расстаться друзьями, без сцен и скандалов?
— Почему ты не хочешь меня простить? — прошептала Симона.
Наверное, потому, что Джеймсу необходимо было справиться с собственными чувствами. Одного взгляда на девушку было достаточно, чтобы ему захотелось взять в руки это милое, печальное лицо, покрыть его поцелуями.
— Честно говоря, я против тебя ничего не имею, — произнесла Сим дрожащим от волнения голосом.
— Еще как имеешь, — услышал Джеймс собственный суровый голос. Я — не твой тип. Ты хочешь встречаться с теми, что приезжают участвовать в этой программе: с владельцами шахт и нефтяными королями.
— Это не так. Просто…
Его губы искривила злая усмешка.
— Да ладно. Я ведь за этим сюда и приехал — полностью изменить себя, стать мужчиной, который тебе подходит.
— Это не так, — повторила Симона с отчаянием.
— Докажи.
— Как?
— Назначь свидание охраннику парка.
Девушка почувствовала себя в тупике.
— Мне просто нужен определенный образ жизни, и я много сделала, чтобы достичь его.
— Представляю себе: собственная квартира в центре, муж с должностью, престижный спорт, членство в закрытом клубе.
— Ну и что в этом плохого?
— Ровным счетом ничего. Я двумя руками за выбор того образа жизни, который тебе подходит.
Она вскинула голову, как будто для того, чтобы лучше видеть собеседника.
— А тебе самому это удалось?
— Да. Я действительно пишу роман.
Симона даже не заметила, что по-прежнему крепко сдерживает руку мужчины. Видимо, обвинение в снобизме было не совсем беспочвенным.
— Я считаю, тебе очень повезло, — признала она. — Но ведь ты меня совсем не знаешь.
Последнее было сказано уже менее уверенно.
Их напряженные взгляды встретились, и Джеймс в очередной раз спросил себя, что ему нужно от этой девушки. Конечно, секс с ней великолепен, но это далеко не все: ведь каждый поцелуй, любое прикосновение станут маленькими поленьями в полыхающем огне, заставят пламя полыхать еще сильнее. Симона была права, он дорожил своей холостой жизнью. А эта девушка так невероятно привлекательна — может, бежать, пока не поздно?
Джеймс слегка повернулся, их тела соприкоснулись, разжигая пламя с новой силой. Но мужчина и не думал отодвигаться, напротив, придвинулся сильнее, чтобы задать долго мучивший его вопрос:
— Скажи мне, по крайней мере, кто он?
— Он?
— Ну да.
Алые губки удивленно приоткрылись, словно приглашая поцеловать их немедленно.
— О ком ты?
Она что, шутит? Джеймс почувствовал, что закипает от возмущения. Но круглые голубые глаза смотрели совершенно невинно. Поэтому он приблизился к милому, такому наивному личику и пояснил слегка охрипшим от страсти голосом:
— О том мужчине, которого ты с нетерпением ждала в ночь полнолуния, и надеялась обнаружить голым в своей постели.
Сильные мускулистые руки сомкнулись вокруг талии Сим. Ее частое дыхание обжигало губы, а голос был почти неслышным:
— Сейчас уже не важно, кто это.
Их губы были теперь так близко, что поцелуй казался неизбежным. Джеймс подумал, что ждал этого момента целую жизнь, а не одну неделю.
— Мне важно.
— Почему?
— Когда ты лежала ночью с закрытыми глазами, кто был рядом в твоих мечтах?
Девушка откинула голову назад и посмотрела собеседнику прямо в глаза зачарованным взглядом.
— Ты. Я была с тобой, Джеймс.
— Но ты не могла знать той ночью…
— Я знаю это сейчас.
«И я хочу, чтобы ты помнила это всегда. Может, во мне говорит задетое мужское достоинство, а может — воспоминания о том удовольствии, которое ты доставила мне, думая о другом».
— Ты любишь его?
— Нет.
— Вы встречались?
— Можно сказать и так.
«А можно иначе?» — хотел спросить Джеймс, но передумал. При взгляде в большие, невинные голубые глаза все мысли о выходе из программы «Мужчины Манхэттена» отпали сами собой. Вместо того возникло желание завершить одно срочное дело.
— Я тебя сейчас поцелую.
Их уста сомкнулись, и этот поцелуй был так же прекрасен, как все те, что снились молодым людям бесконечно долгую неделю. Джеймс почувствовал, как девушка доверчиво прильнула к нему всем телом, и возникло невероятное ощущение, как будто возвращаешься домой после долгого странствия и тебя встречает тепло и уют домашнего очага.
— Ты уверена, что мы не были знакомы раньше?
— Конечно, — прошептала она.
Мужчина отстранился и сказал:
— Я передумал.
Симона ошарашенно посмотрела на него.
— То есть?
— Я понял, что мне все-таки нужен эскорт.
Легкая усмешка разомкнула нежные губы, не успевшие как следует прочувствовать поцелуй.
— Встречаемся завтра. Ровно в восемь, у входа.
Джеймс протиснулся мимо нее к выходу, потом повернулся и спросил:
— Да, кстати, тебя не очень удивит, если я превращусь в прекрасного принца?
