— Все было очень вкусно. Ты отлично готовишь.
В этот момент Тони собирал со стола посуду, но она заметила, как он слегка покраснел от удовольствия.
— Спасибо моей маме! Это она заставила меня ходить на курсы домоводства в школе, хотя я и был там единственным мальчиком!
— Твоя мама хорошо тебя воспитала, — сказала Руби, поднимаясь из-за стола. — Ну, а теперь уходите! Мы с Опал помоем посуду.
— Я вам помогу, — сказала Мария.
— Ну уж нет! — ответила Руби, подталкивая Марию к выходу. — Вы посмотрите телевизор или займитесь чем-нибудь еще. Давайте, давайте! — Она буквально вытолкала их в коридор, захлопывая за ними дверь.
Между ними воцарилось молчание. Тони посмотрел на Марию:
— Я лично за то, чтобы «заняться чем-нибудь еще».
Их взгляды встретились.
— Сожалею, но у меня другие планы, — твердо ответила она, направляясь к себе.
Тони последовал за ней и громко, чтобы слышали остальные, произнес:
— Давай немножко поговорим! Я прошу тебя!
— Тише! — прошипела Мария, оглядываясь на кухню. Она не хотела упреков со стороны Опал и Руби, а Тони прекрасно знал, что старушки примут его сторону. — Хорошо. Только немножко.
С победной улыбкой Тони потащил ее в гостиную. Они уселись в разных концах дивана. Некоторое время оба неловко молчали, глядя на мерцающие елочные огни.
— Я думала, ты хочешь мне что-то сказать, — нарушила молчание Мария.
— Мне достаточно просто на тебя смотреть. — Его взгляд скользнул по ее фигуре.
Мария судорожно прижала к груди диванную подушку.
— Будет лучше, если ты все же скажешь что-нибудь. Кстати, как там твой грузовик? Почему Мика никак его не починит?
— Деталь, которую мы ждем, потерялась в пути, — не скрывая удовольствия, произнес Тони.
— Ты шутишь!
— Никак нет. Но не волнуйся. Все уже улажено. Она будет здесь завтра. Мика поклялся, что, если понадобится, будет работать все выходные, но сделает все в кратчайшие сроки. Конечно, мне не хотелось бы отрывать его от семьи, особенно теперь, когда у него родился ребенок. Но грузовик нуждается в квалифицированном ремонте.
— Надо было заехать сегодня к Лизе. Девочки в парикмахерской сказали мне, что она и ребенок уже дома. Но одной ей будет тяжело в первые дни. У нее в городе мало знакомых, кто бы мог помочь. Уверена, что дом нуждается в хорошей уборке.
Тони весело взглянул на нее, а потом на часы.
— А пойдем к ним сейчас! Принесем им ужин.
— Но уже почти семь! Они наверняка уже поели.
— Вот и нет! Еду готовит Мика, а он вряд ли вернется рано сегодня вечером.
— Ты хочешь сказать, что даже сейчас, когда Лиза вся в заботах о малыше, он работает допоздна? — с возмущением спросила Мария.
Тони улыбнулся.
— Он сейчас ремонтирует «шевроле», и ему платят хорошие деньги. Ах, Мария, если бы ты видела эту конфетку!
— Такая светло-красная? — спросила она.
Тони с удивлением уставился на нее.
— Откуда ты знаешь?
— Это машина сына одного из моих клиентов. Я слышала, как он говорил о ней сегодня.
— Хочешь сказать, что такая тачка принадлежит пацану? — Теперь возмущение слышалось в его голосе.
Мария кивнула.
— Типичный избалованный сынок местных богатеньких родителей! Один из тех, кто меняет машины и подружек как перчатки!
— Могу себе представить! Бьюсь об заклад, что заднее сиденье этого «шевроле» многое повидало на своем веку.
Они обменялись понимающими взглядами и расхохотались.
— Итак, ты правда хочешь навестить Лизу?
— Конечно! — весело ответил он, вскакивая на ноги.
И Руби, и Опал поддержали их затею, добавив к ужину, предназначенному для Лизы, половину сладкого пирога, который испекли к вечернему чаю. Уже через четверть часа они мчались в машине Марии к дому Мики.
Мария предусмотрительно позвонила заранее, и, когда они подъехали, Лиза уже ждала их на пороге. Это была милая блондинка с голубыми глазами. Она вся светилась от радости, хотя на лице и были заметны следы усталости.
Мария быстренько отправила Лизу в постель, принесла ей ужин, а затем поспешила к малышу, который вдруг принялся плакать.
Тони пошел за ней. Он сделал это скорее из любопытства, чем из желания увидеть ребенка. Не то чтобы он не любил детей. Дети — это здорово, но только когда они желанны. Дети, появившиеся случайно, незапланированно, создавали большие проблемы.
С этими мыслями Тони вошел в слабо освещенную комнату и увидел Марию с ребенком на руках. Его поразило выражение ее лица. Оно светилось любовью и напомнило Тони всех юных Марий, которые держат на руках младенца. Так вот чего ей недостает! Вот что она хочет! Ну, что же, это нормально. Он с самого начала понял, что Мария относится к тем женщинам, которые хотят иметь большую, крепкую семью. Теперь он лишний раз в этом убедился.
— Ты когда-нибудь видел такого очаровательного ребенка?
«И не раз», — подумал Тони, который был дядей нескольких карапузов.
— Все новорожденные очаровательны, особенно для собственных мам.
— Но он мокрый…
— Так перепеленай его!
— Я?.. — Мария явно растерялась.
— Да, ты! Или ты хочешь, чтобы это сделал я?
— А ты знаешь, как это делается?..
Он кивнул.
— О! — только и сумела произнести она. — Ну, что ж, в конце концов, он мальчик…
Тони чуть не прыснул от смеха. Более неуклюжего оправдания он в жизни своей не слышал. Он деловито принялся перепеленывать малыша. Мария, не отрываясь, следила за каждым его движением. Когда он закончил, она смотрела на Тони почти с восхищением.
— Когда ты научился этому?
— Не помню, — ответил он. — Может быть, после того, как родилась моя первая племянница. Мне было около десяти. И мои сестры быстро поняли, что у меня это неплохо получается. С тех пор дядя Тони главный по пеленкам в нашей семье. — Он осторожно погладил ребенка по головке, а тот в ответ начал энергично открывать ротик, всем своим видом демонстрируя, что голоден. — Он хочет есть.
— Давай я покормлю его, — сказала Мария.
Тони молча передал ей ребенка. Она положила его в колыбель и накрыла одеяльцем.
— Пойду спрошу Лизу, чем его кормить, — сказал Тони.
Мария кивнула.
— Может быть, Лиза хочет сама его покормить? Да спроси, как они его назвали?
— Конечно.
Когда Тони вошел в комнату, Лиза сидела перед телевизором и уписывала за обе щеки «настоящую еду», которую они ей принесли. Уставшая от диеты и забот о своем здоровье, она явно наслаждалась обретенной свободой. Тони взял приготовленную бутылочку с молоком и нагрел ее до комнатной температуры. Пока он проделывал все это, он спросил Лизу, как зовут ребенка.
