И Пожилая Миссис Вуду с волосами белыми и мягкими, как буклированная пряжа, обыкновенно потягивала через соломинку свой «Ультимейт-зомби», а потом брала руку тети Лоры в свои и улыбаясь отвечала:
– Поверьте мне, дорогая, если кто-то из нас станет настолько несчастен, чтобы действительно нуждаться в дивиди или компьютере, мы сразу же переедем в Нью-Джерси. А пока – просто приезжайте в следующий раз, как выдастся неделька, – мы все будем очень-очень вам рады!
Альбом Мистера Вуду
Маленькие дети оказывали на Мистера Вуду необъяснимое влияние. Если описывать это влияние одним словом, самое похожее слово было бы «млеть». Мистер Вуду не мог, положа руку на сердце, сказать, что любит детей. Точнее, даже не так. Мистер Вуду очень любил детей, но находил, что некоторые их аспекты крайне утомительны. Например, еда. В целом, идея питания шесть раз в день была Мистеру Вуду близка и понятна, особенно если учесть, что питание осуществлялось таким милым и любящим женским существом. Но Мистер Вуду предпочитал питаться тихо. В конце концов, это же очень интимный процесс и совершенно не обязательно оповещать о своей готовности к нему всю улицу.
По этой причине Мистер Вуду относился к своим воспоминаниям, как к любительским фотографиям в альбоме. Каждые полгода или около того он мысленно открывал свой альбом и рассматривал фотографии. И если какие-то ему не нравились или надоедали – выкидывал их прочь. Так, постепенно из всех воспоминаний в его альбоме оставались только самые любимые и дорогие, а остальные, как и положено хламу, были кинуты в коробку из-под обуви и засунуты подальше на пыльный чердак, как раз между сломанным пылесосом и старым трехколесным велосипедом Маленького Мистера Вуду.
Дети, а особенно младенцы, тоже любили Мистера Вуду. Всем младенцам без исключения нравились его веселые круглые глаза, и кудрявая черная борода, и его ровные белые зубы, когда он улыбался. Младенцы радостно показывали на Мистера Вуду пальцами и смеялись, а он улыбался им в ответ, пока взрослые, которые обычно находятся где-нибудь близко от своих младенцев, смущенно суетились и трясли игрушками, чтобы отвлечь дитя от незнакомого очень черного джентльмена.
Раньше, давным-давно, Мистер Вуду носил в своих карманах леденцы и палочки карамели и жженого сахара, чтобы угощать встреченных детей, и хотя теперь взрослые гораздо серьезнее относились к таким вещам, время от времени леденцы все-таки оказывались в карманах в самый неподходящий момент. Например, когда Мистер Вуду собирался предложить офицеру Джефферсону закурить. Или когда Мистер Вуду хотел вытереть лоб и искал в кармане платок. Согласитесь, довольно трудно раскурить сигару при помощи мятного леденца. Но Мистер Вуду все равно любил сладости. Сладости в его альбоме находились на одной странице с детьми и на соседней – с младенцами. И почти сразу за ними были девушки.
А еще, Мистер Вуду, Маленький Мистер Вуду и Пожилая Миссис Вуду очень любили сидеть с детьми. Правда, иногда родители детей, с которыми они сидели, удивлялись потом, почему это у их детей, даже самых маленьких, такой заговорщический вид. Как будто бы они знают какой-то особый Секрет, недоступный взрослым. Если бы родители присмотрелись внимательнее, они бы еще больше удивились, увидев, как их дети подмигивают Мистеру Вуду.
Мистер Вуду любил Секреты примерно так же, как младенцев. И мятные леденцы.
Мистер Вуду и Трава[46]
Одним из пунктов, по которым мнения Мистера Вуду и Пожилой Миссис Вуду расходились, были растения. Не в том дело, что кому-то из них растения не нравились, нет. Просто им нравились в растениях разные вещи.
Пожилая Миссис Вуду любила растения, которые хорошо смотрятся в горшочке на окне, а еще лучше – во дворе или перед домом, чтобы листья у них были какие-нибудь интересные, чтобы был приятный запах и, конечно же, пестренькие цветочки. Как, например, голубые шарики цианотуса, похожие на помпоны на детской шапочке. Пожилая Миссис Вуду очень почитала святого Франциска, хотя, возможно, он бы очень удивился тому, за что.
Адениум стоял у нее на подоконнике в спальне, потому что окно там выходило на юг, мирт, бегонии и амариллис росли перед домом со стороны улицы, а схизантус – в горшках под окнами. Еще у Пожилой Миссис Вуду был большой и красивый, но зловредный олеандр. Дело в том, что он был посажен возле угла дома, рядом с водостоком, чтобы незаметно прикрыть довольно страшненькую дождевую трубу. Но вместо этого так чудесно цвел, что все, конечно же, обращали на него особенное внимание. Вообще, все цветы у Пожилой Миссис Вуду как будто специально соревновались, кто из них более особенный, и только трава на лужайке не хотела выделяться ничем, кроме роста. Поэтому трава росла высокой, кустистой и терпеть не могла стричься. А поскольку Мистер Вуду ужасно не любил машинку для стрижки лужаек с тех самых пор, как эта машинка съела его любимый тапок, каким-то образом попавшийся у нее на пути, то у них с травой было что-то вроде соглашения. Трава росла как хотела, а Мистер Вуду не пугал ее косилкой. Ну, если только Пожилая Миссис Вуду очень уж настаивала!
Еще, конечно же, Пожилая Миссис Вуду обожала всякие мелкие нарциссы, тюльпаны и мышиные гиацинты, которые вырастали из таких крошечных луковок, похожих на фундук. Она приносила их домой в маленьких пакетиках и аккуратно сажала в большую глиняную миску. Но Котенок (довольно вредное, надо сказать, существо) очень серьезно относился к упоминанию мышей и поэтому сразу же, увидев, принимался старательно выкапывать и сгрызать подозрительные растения. Пожилая Миссис Вуду отчитывала Котенка, покупала и сажала в миску новые луковки, а он снова находил и выкапывал. В этом ему помогал мадагаскарский жасмин, вымахавший по своим опорам почти до самого потолка гостиной. Котенок научился взбираться по нему наверх, чтобы прыгнуть оттуда на сервант, куда Пожилая Миссис Вуду ставила миску с очередными луковками. В конце концов это даже превратилось у них в род состязания, в котором с удовольствием участвовали также Мистер Вуду, Маленький Мистер Вуду и даже Вильгельм. Последний – несмотря на то, что продолжал оставаться, скорее, подушкой с лапками, чем серьезным животным. Кроме того он выступал на стороне врага, то есть Котенка. Пожилая Миссис Вуду находила все новые труднодоступные места для миски с цветами, а Котенок становился все бо́льшим виртуозом в искусстве достижения хитро спрятанных целей. Ни та, ни другая сторона не сдавалась. Зрители пребывали в восторге. Отдел супермаркета, торговавший луковичными, обогащался. Единственное, что время от времени заставляло Котенка заключать с цветами перемирие, – несварение желудка, вызванное поеданием луковок.
Особой гордостью Пожилой Миссис Вуду был аквариум. В аквариуме, помимо улиток, процветал водяной гиацинт со смешными толстыми круглыми листьями и нежнейшими бело-голубыми цветами. Прославленный своей капризностью водяной гиацинт, видимо, питал к Пожилой Миссис Вуду настоящую любовь, потому что цвел у нее практически не переставая и даже в самое неподходящее для него время чувствовал себя прекрасно. Как именно гиацинт сумел защититься от Котенка, Мистер Вуду так и не узнал наверняка, хотя подозревал, что дело было в очевидном – Котенок опасался лезть в воду.
