Глава 5
Англия, знакомая по книгам
– Ах, неужели дождь? – было первым вопросом Кейти на следующее утро, когда пришла горничная, чтобы разбудить ее.
Красивая комната, с пестрым мебельным ситцем в цветочек, с фарфором и покрытым латунью остовом кровати казалась далеко не такой веселой, как накануне вечером, когда была освещена газовой лампой. Тусклый серый свет пробирался в окно; в Америке это безусловно означало бы, что погода портится или уже испортилась.
– Ах нет, что вы, мэм! Погожий день – не солнечно, мэм, но очень сухо, – был ответ.
Кейти никак не могла понять, что означают эти слова горничной, когда, выглянув из-за занавесок, увидела, что все окутано густой тусклой дымкой, а напротив окна блестит мокрая мостовая. Позднее, лучше познакомившись с особенностями английского климата, она тоже научилась называть «погожими» те дни, которые не были явно дождливыми, и радоваться им. Но в то первое утро она испытывала недоумение, почти раздражение.
Миссис Эш и Эми уже ждали ее в общей столовой.
– Что возьмем на завтрак? – спросила миссис Эш. – Это наш первый завтрак в Англии. Кейти, закажите вы.
– Давайте возьмем все, о чем мы читали в английских книжках и чего не бывает у нас дома, – с энтузиазмом предложила Кейти. Но когда она заглянула в меню, оказалось, что в нем не очень много таких кушаний. В конце концов она остановила свой выбор на камбале и оладьях[38], а затем, подумав, добавила к ним еще и крыжовенное варенье.
– Оладьи – это так замечательно звучит у Диккенса, – объяснила она миссис Эш, – и я никогда не видела камбалу.
Когда камбалу подали, оказалось, что это вкусные небольшие плоские рыбки, которые можно жарить целиком; но они мало чем отличались от тех, что в Новой Англии называют «скап». Вся компания легко справилась с ними, но оладьи вызвали большое разочарование – жесткие, безвкусные, с запахом подпаленной фланели.
– Какие они странные и неприятные! – сказала Кейти. – У меня такое ощущение, словно я ем кружочки, вырезанные из старого одеяла с гладильной доски и намазанные маслом! И с чего это, хотела бы я знать, Диккенс так носился с этими оладьями? И варенье из крыжовника мне не нравится; у нас дома все варенья гораздо лучше. Книги вводят в такое заблуждение!
– Да, боюсь, что это так, – согласилась миссис Эш. – Мы должны смириться с тем, что многое из того, о чем мы читали, окажется далеко не таким приятным, как в книгах.
Мейбл, разумеется, завтракала вместе с ними и заметила в этой связи, что ей тоже не нравятся оладьи и что она охотнее поела бы вафель. Но тут Эми сделала ей выговор и объяснила, что в Англии никому не известно, что такое вафли, – англичане такой глупый народ! – и что Мейбл должна научиться есть все подряд и не ворчать!
А после того как прозвучало это нравоучение, обнаружилось, что им грозит опасность опоздать на поезд, и все они поспешили на железнодорожную станцию, которая, к счастью, была поблизости. Там их ожидало несколько минут изрядной суматохи и неразберихи, так как Кейти, вызвавшаяся купить билеты, была совершенно сбита с толку непривычной денежной системой, а миссис Эш, на которую была возложена обязанность позаботиться о багаже, обнаружила, что багажные квитанции не выдаются, и была озадачена, встревожена и отнюдь не расположена принять на веру утверждение носильщика о том, что ей нужно лишь запомнить, в каком багажном вагоне, считая от паровоза, находятся их сундуки, и раз или два за время поездки выйти посмотреть, на месте ли они, ну и, конечно, потребовать их сразу, как только поезд прибудет в Лондон. Тогда у нее не будет никаких неприятностей, – «пожалуйста, дайте носильщику на чай, мэм!». Тем не менее все в конце концов было улажено, и без каких-либо серьезных происшествий они устроились в вагоне первого класса, а вскоре поезд уже плавно мчал их на полной скорости через плодородные графства Центральной Англии в сторону восточного побережья – к Лондону.
Что поразило их сначала – это обилие зелени в октябрьском пейзаже и удивительно ухоженный вид сельской местности, без каких-либо неровных, усеянных пнями полей или не тронутых человеком лесов. Несмотря на то что стоял конец октября, живые изгороди и луга были почти тех же цветов, что и летом, хотя на деревьях листьев уже не было. Чарующие своим видом старинные усадьбы и фермерские домики, то и дело мелькавшие за окном поезда, были постоянным развлечением для Кейти – с их разделенными пополам каменной перегородкой окнами, замысловатыми дымовыми трубами, необычными верандами и крылечками и густо увившим все плющом. Она сравнивала их очарование с бескомпромиссной простотой и некрасивостью фермерских домиков в ее родных краях и спрашивала себя, сможет ли Америка к концу следующего тысячелетия представить в дополнение к своим живописным пейзажам такие же живописные здания, как эти английские.
Вдруг перед погруженной в эти размышления Кейти мелькнула картинка столь яркая, что у нее перехватило дыхание: поезд шел мимо мчащейся с бешеным лаем своры гончих, за которой галопом следовали всадники в красных охотничьих куртках. Одна лошадь с наездником была в воздухе над каменной изгородью, другая поднималась на дыбы, готовясь к прыжку. Остальные всадники, возглавляемые какой-то дамой, скакали цепочкой через луг к небольшому потоку, за которым неслись, преследуя невидимую лису, гончие. Это видение длилось лишь миг, напоминая собой одну из моментальных фотографий Мейбриджа[39]«Лошадь в движении», и Кейти сохранила его в памяти, яркое и отчетливое, как могла бы сохранить настоящую фотографию.
В Лондоне местом их назначения была гостиница «Баттс» на Дувр-стрит. Старый джентльмен, плывший с ними на «Спартаке», – тот самый, что столько раз «пересекал океан», – снабдил миссис Эш целым рядом адресов гостиниц и домов, в которых сдаются меблированные комнаты. Из этого списка Кейти выбрала «Баттс», так как эта гостиница была упомянута в романе мисс Эджуорт[40]«Покровительство». «Это то самое место, – объясняла она миссис Эш, – где не остановился Годфри Перси, когда лорд Олдборо прислал ему письмо». Пожалуй, это было довольно странно – ехать куда-то по той причине, что там не остановился герой какого-то романа. Но миссис Эш совсем не знала Лондона и не имела собственных соображений относительно предпочтительности выбора той или иной гостиницы, а потому была вполне согласна позволить Кейти руководствоваться ее соображениями, и был выбран «Баттс».
– Это совсем как во сне или в сказке, – сказала Кейти, когда они отъехали от лондонского вокзала в четырехколесной наемной карете. – Это действительно мы, и это действительно Лондон. Подумать только!
Она выглянула в окошко экипажа. На глаза ей не попалось ничего, кроме серого неба, покрытых слякотью тротуаров и длинных рядов самых обыкновенных кирпичных и каменных домов. Это мог бы быть с тем же успехом Нью-Йорк или Бостон в туманный день, но, на ее взгляд, имелось тонкое отличие, делавшее все предметы здесь непохожими на подобные предметы дома, в Америке.
