Вторая история тоже произошла в этой части мира. Я познакомился с Дон Мюррей в Пертшире, во время съемок документального фильма о тяжелых утратах, которые проводились на кладбище для домашних животных, расположенном на открытом участке в сельской местности. Это был великолепный день, над нами кружили два красных воздушных змея. Я был заинтригован ее работой — она держит похоронное бюро для домашних животных — и меня сразу поразили ее душевная теплота и сострадательность.
У себя дома в Бордере Дон организует торжественные проводы для животных от имени их владельцев, многие из которых столкнулись с суровой реальностью: им предстояло увидеть, как животное, которое было членом их семьи, бросают в общую кремационную печь. Она также использует свои навыки профессионального консультанта и успокаивает людей, предлагая им свое присутствие на похоронах питомца, если хозяевам требуется такая поддержка. Так много людей считает, что горевать о своем любимце стыдно и неправильно, поэтому сам факт того, что Дон уверяет их в обратном — что это совершенно естественно, когда ваше сердце разбито, — является для них великим облегчением.
А сейчас я предлагаю вам историю о плохих парнях, которые по воле судьбы стали животными, — о паре стаффордширских бультерьеров. Вы можете сказать, что их поведение делает бессмысленным все, что я говорил о животных как духовных существах и о более просветленных душах, но, конечно, было бы неправильно делать такие выводы. Так же, как не всякий человек может быть Матерью Терезой, так и не всякая собака может быть такой, как Пэтч. Возможно, так же, как и в случае с людьми, некоторые животные учатся действовать и думать на самом низком уровне сознания. Кошка, играющая с мышью, или косатка, которая мучает морского котика, находятся на том же уровне духовного развития, что и человек, который жестоко обращается с животными и людьми. Люди тоже преследуют, охотятся, мучают и убивают. Мы делаем это, потому что можем и потому, что это доказывает наше превосходство. Возможно, у терьеров или котенка в этой истории те же причины. Это не человеческая природа, это природный тупик, в котором и находится жестокость. Люди и животные, которые развивают свое сознание, могут вырваться из этого цикла, потому что, если ты высокоразвит, ты не можешь обидеть другое живое существо — ты понимаешь, что так ты причинишь вред самому себе. Возможно, это стоит сделать темой отдельной книги!
Вот история Дон, которая повествует об исключительной дружбе двух очень разных животных.
Когда у меня появился Кэз, белая борзая, он уже был довольно взрослым. Он прожил трудовую жизнь беговой собаки, и после этого тренер передал его ветеринарному колледжу в Глазго, где пес затем шесть лет служил донором крови. Кровь борзых невероятно ценна, в ней содержится большое количество кровяных телец, поэтому ветеринары предпочитают использовать ее для переливаний. К тому же эти собаки очень послушны, поэтому их не нужно успокаивать, когда они сдают кровь, и довольно большие, что позволяет получить большое количество крови. Кэза в колледже очень любили и отлично за ним присматривали, но через пять-шесть лет он стал слишком старым для донорства, и ему решили подыскать новый дом.
Я взяла его в 2001 году после того, как закончила свою карьеру старшего казначея в компании P&O. Я жила в поместье, расположенном на юге Глазго, и мы с Кэзом ежедневно несколько раз в день выходили на неторопливые прогулки. Борзые очень спортивные собаки, но не выносливые, поэтому наши прогулки продолжались не больше пятнадцати минут, однако мы выходили рано утром, в обед, в чайное время и вечером.
На прогулке нам всегда составляли компанию местные коты, Смоуки и Тиггер, которых, видимо, не пугала большая белая собака. Однажды весной я заметила маленького черно-белого кота, сидящего возле одного из домов. Он всегда мяукал, и я не могла понять, почему его не берут в этот дом — он был так мал, почти как котенок, и меня бы его крики свели с ума!
Местные ребятишки рассказали мне, что кота зовут Дензиль. Ему потребовалось около недели, чтобы собраться с духом и присоединиться к нам. Впоследствии мы все выходили на прогулку: сначала я с Кэзом, а потом три кота, которые шли за нами как стадо маленьких слонов. Мой дом был построен с заботой о семьях, которые будут там жить, вокруг было много зелени и кустарника. Мы гуляли там вместе с котами, а на обратном пути они один за другим покидали нашу компанию и возвращались к себе домой.
Я попробовала дать Дензилю немного печенья, надеясь, что он перестанет плакать, и после этого он всегда ждал нас, чтобы прогуляться и поесть. Мне удалось кое-что узнать о нем от людей, живущих в поместье. Они рассказали, что его первый хозяин взял его котенком девять лет назад, и что они жили в доме, возле которого я впервые его увидела. Он вырос вместе с белой борзой, поэтому, как я полагаю, ему было так комфортно рядом с Кэзом. После этого его взяла другая семья, которая вскоре переехала, а его оставила здесь. Прежние владельцы не захотели брать кота обратно, посчитав, что он сам найдет себе дом по душе. Вот почему он плакал, сидя у порога этого дома. Он не захотел уходить со своей территории в мой дом, поэтому он был приятелем Кэза только на прогулках.
Кэз прожил у меня три года, он был красивой, любящей собакой. Самое позднее, когда я выводила его на прогулку, — девять часов вечера, но когда у меня умерла мать, моя жизнь перевернулась, и как-то вечером, вскоре после ее смерти, мы вышли только в одиннадцать часов. Пес был на поводке, и мы шли по привычному зеленому газону впервые без кошек, потому что было уже слишком поздно. И тут из-за угла появился молодой человек с двумя стаффордширскими терьерами; собаки были без поводка, а позже я узнала, что их специально тренировали как бойцовских собак.
Они набросились на бедного Кэза — двое против одного — и стали трепать его. У него не было никаких шансов. Я отчаянно пыталась спасти его и оттащила одного терьера, но было слишком поздно. Я немедленно отвезла Кэза к ветеринару, но он был уже стар, а рваные раны оказались такими серьезными, что даже после того, как ветеринар зашил их, у пса начались приступы. Он был практически парализован, и, когда я забирала его домой, мне пришлось закутать его в пальто, чтобы на улице его задние лапы не касались земли. Прогулки закончились, он не мог и двух шагов отойти от дома.
Однажды, когда я помогала ему хоть немного отойти от дома, появился Дензиль и помчался к нам во весь опор. Он мяукнул Кэзу и зарылся в его брюхо. Они обменялись легкими поцелуями, а потом Дензиль смотрел, как я пытаюсь то нести, то поддерживать Кэза.
Через несколько недель я снова отвезла пса к ветеринару, который остался им очень доволен, но предупредил, что, когда ему станет хуже, он умрет очень быстро. Я запаслась лекарствами, чтобы контролировать приступы и помочь ему дожить до Рождества и Нового года, но он не дотянул. В следующую среду его состояние настолько ухудшилось, что он был не в состоянии даже встать, чтобы сходить по нужде, и у него случился приступ. Это было невыносимо.
Я просидела с ним всю ночь и в полночь услышала, как кто-то плачет. Сначала я подумала, что это ребенок, но, выглянув в окно, никого не увидела. В конце концов я поняла, что звук исходит из задней части дома, я открыла дверь и увидела Дензиля. Это меня удивило, потому что, насколько я знаю, он никогда не был у нас. Я впустила его, и он просидел возле Кэза все ночь, наблюдая за ним.
