— Как вы назвали бы цыпленка, перебегающего дорогу?
Женщина затаила дыхание. Любая шутка, вовлекавшая цыпленка, могла оказаться вульгарной.
— Отбивная в движении! — выпалил Джейкоб еще до того, как Беллами успел подумать над ответом.
Мальчик хлопнул себя по бедрам и засмеялся старческим смехом.
— Забавно, — сказал Беллами. — Это тебя папа учит шуткам?
— Вы хотели задать мне сложный вопрос, — отвернувшись, ответил Джейкоб.
Он смотрел в окно, как будто ждал кого-то.
— Хорошо. Мне известно, что тебя уже спрашивали об этом. Я знаю, что ты отвечал на такие вопросы сотни раз. Возможно, я сам задавал их тебе. Но сейчас я должен спросить тебя снова. Что первое ты запомнил, когда «вернулся»?
Джейкоб хранил молчание.
— Ты помнишь, как вдруг очутился в Китае?
Джейкоб кивнул, и Люсиль, на удивление, не прикрикнула на сына. Очевидно, она тоже заинтересовалась воспоминаниями «вернувшегося». По привычке ее ладонь приподнялась для нежного подзатыльника, но женщина быстро опомнилась и опустила руку на колени.
— Я помню, что стоял у воды, — сказал мальчик. — Потом шел вдоль реки. Я знал, что у меня будут неприятности.
— Почему ты ожидал неприятностей?
— Я понимал, что мама и папа не знали, где меня искать. Когда наступил вечер, я испугался еще больше. Не из-за того, что ждал неприятностей, а потому что родителей не было. Папа обязательно нашел бы меня. Но он не приходил…
— Что случилось потом?
— Прибежали какие-то люди. Китайцы. Они говорили по-своему.
— Что дальше?
— Меня начали успокаивать две женщины. Их речь была забавной, но слова звучали красиво. Я не знаю, о чем они говорили. И они почему-то понравились мне.
— Да, — произнес Беллами. — Я понимаю, о чем ты говоришь. Недавно мне довелось беседовать с врачами на медицинские темы — с доктором и медсестрой. Большую часть времени они осыпали меня незнакомыми словами. Но они произносили их очень красиво. Джейкоб, а ведь это просто удивительно, как много разного можно рассказать о людях по манере их речи. Верно?
— Да, сэр.
Затем они поговорили о событиях, которые случились с Джейкобом после того, как его нашли у реки рядом с маленькой рыбацкой деревушкой неподалеку от Бейдоинга. Мальчик с восторгом рассказывал о своих приключениях. Он чувствовал себя великим путешественником — героическим исследователем неведомой страны. Да, вначале он был сильно напуган. Но потом все стало интересным и забавным. Его окружали странные люди. Ему давали странную пищу, к которой он быстро привык. И даже теперь, пока Джейкоб сидел в комнате вместе с агентом Бюро и любимой мамочкой, его живот урчал от теплых воспоминаний о китайской еде. Он не знал названия блюд, но помнил их вкус и запахи.
Джейкоб долго говорил о пище и отзывчивых китайцах. Даже когда приехали городские чиновники, которых сопровождали солдаты, с ним по-прежнему обращались по-доброму, как будто он был одним из них. Его кормили до отвала — пока еда уже не лезла в горло, — и пока он ел, они смотрели на него, как на чудо и непостижимую загадку. Затем был долгий полет на самолете, который оказался совершенно не страшным. Джейкоб вообще не боялся. Раньше он всегда хотел слетать куда-нибудь, и вот теперь провел на борту самолета почти восемнадцать часов. Стюардессы вели себя вежливо, но они не были такими приятными, как агент Беллами, который встретил его в аэропорту.
— Хотя они всегда улыбались, — сказал Джейкоб, имея в виду стюардесс.
Он охотно рассказывал это матери и человеку из Бюро — конечно, не в такой красноречивой форме, но суть была ясна.
— Я нравился им. И они нравились мне.
— Похоже, ты провел в Китае хорошее время.
— Да, сэр, — ответил мальчик. — Было забавно.
— Отлично. Просто отлично.
Агент Беллами перестал делать записи. Он завершил свой список покупок.
— Ты еще не устал от нашей беседы, Джейкоб?
— Нет, сэр. Все нормально.
— Я собираюсь задать тебе последний вопрос. И мне хотелось бы, чтобы ты реально подумал над ним. Ради меня, хорошо?
Джейкоб вынул лоллипоп изо рта. Он сел прямо. Его бледное лицо стало очень серьезным. В своих черных штанах и белой рубашке со стоячим воротником он выглядел как маленький, аккуратно одетый политик.
— Ты хороший мальчик, Джейкоб. Я знаю, что ты постараешься.
— Постарайся, милый, — добавила Люсиль, погладив сына по голове.
— Ты помнишь что-нибудь до твоего появления в Китае?
Наступило молчание. Люсиль приобняла Джейкоба рукой и притянула его к себе.
— Мистер Мартин Беллами не предлагает тебе ничего трудного, но если хочешь, можешь не отвечать. Ему просто интересно слушать твои истории. И твоей маме это тоже интересно. Ты же знаешь, какая я любопытная. Люблю совать нос в чужие дела.
Она улыбнулась и пощекотала его пальцами. Джейкоб захихикал.
Люсиль и агент Баллами выжидающе посмотрели на него. Женщина погладила спину мальчика, словно ее прикосновения могли вызвать какого-то джинна памяти, заточенного в теле Джейкоба. Жаль, что здесь не было Харольда, подумала она. Если бы он погладил спину сына, демонстрируя свою поддержку, это очень помогло бы. Но ее муж отделался обычной демагогией о «чертовом правительстве». Он начал вредничать, словно Люсиль пыталась затащить его в церковь на праздничную службу, поэтому ей пришлось оставить мужа в грузовике и одной сопровождать Джейкоба на беседу с человеком из Бюро.
Агент Беллами положил блокнот на стол, показывая мальчику, что это не просто желание правительства вытянуть из него дополнительную информацию. Он хотел показать, что искренне заинтересован в переживаниях ребенка. С самой первой встречи в аэропорту между ними возникла обоюдная симпатия. Он чувствовал, что нравился Джейкобу.
Когда молчание слишком затянулось, агент Беллами кивнул головой.
— Ладно, Джейкоб. Ты действительно не обязан…
— Я делаю, как мне говорят, — прошептал мальчик. — Я послушный.
— Конечно, ты послушный, — заверил его Беллами.
— Я не хотел неприятностей. В тот день у реки.
— В Китае? Где тебя нашли?
— Нет.
Джейкоб приподнял ноги и прижал колени к груди.
— Что ты помнишь о том моменте?
— Я не хотел вести себя плохо.
— Конечно, ты не хотел.
— Я не заслуживал наказания, — сказал Джейкоб.
Люсиль плакала. Ее тело дрожало, покачиваясь взад и вперед, словно ива под мартовским ветром. Она ощупала карман, нашла платок и промокнула глаза.
— Продолжай, — произнесла она сдавленным голосом.
