Человек отчаянно пытался открыть глаза. Увидел, что небольшая фигурка держит банку… или стакан. Фигурка передала этот предмет сидящему. Прежде чем его подергивающиеся веки сомкнулись, он разглядел штуковину в банке — студенистую массу со щупальцами, прозрачную, голубоватую, размером с таблетку, зависшую в прозрачном растворе. Человек попытался сформулировать мысль, но в этот самый миг мир погрузился во тьму, и сон снова овладел им.
Но прежде чем отключиться окончательно, человек заметил, что кто-то стоит над ним, глядя на него долгим изучающим взором, будто пытаясь различить какую-то истину, которую никак не мог постичь. Мелкая фигура представлялась лишь тенью, но он мог бы присягнуть, что глаза ее были голубыми с зелеными ободками, как холодные океанские глубины.
— Надо приглядывать за нашим капитаном попристальнее, доктор.
В семидесяти пяти милях от побережья Венесуэлы
Видавший виды супертанкер «Голиаф» медленно шел вдоль побережья Венесуэлы, и его пустые нефтеналивные емкости обеспечивали минимальную осадку — куда выше грузовой ватерлинии. Наспех построенная нефтебаза в Каракасе ждала его, чтобы наполнить дебютным грузом светлого нефтепродукта, выпущенного сомнительным производством. Многие конструктивные упрощения и нынешние волнения профсоюза нефтяников довели до того, что торжественное открытие завода укутала туча недовольства и неприкрытого гнева.
Ходящий под панамским флагом «Голиаф» и сам был не чужд раздоров, направляясь в порт назначения. Старый, дряхлый танкер был неизменным бревном в глазу большинства наций и нефтяных компаний, потому что его худой катамаранный корпус все время стравливал свое содержимое в открытое море. Средствами к существованию и делом супертанкер снабжала только молодая необузданная нация Венесуэлы, поскольку другие державы-экспортеры считали его чуть ли не плавучим металлоломом.
В миле за его кормой следовал неотлучный эскорт «Гринпис» — «Атлантический мститель» с портом приписки Перт, Австралия. Он шел за «Голиафом» по пятам, беря образцы воды и донимая большое судно при всяком удобном случае. Китайская дизельная подводная лодка «Красное знамя» шла по стопам обоих судов в километре позади, но глубоко под поверхностью. Коммунистическое китайское правительство предпринимало интенсивные — кое-кто сказал бы, противозаконные — попытки обеспечить «Голиафу» возможность произвести доставку в ближайшую пару недель, ведь зависимая от нефти сверхдержава отчаянно нуждалась в подпитке своей нарастающей индустриальной мощи.
На мостике «Голиафа» капитан Ларс Петерсен озирал воды на юге. Предательский кильватерный след перископа подлодки пропахивал по Атлантике широкую, вызывающую борозду: китайцы намеренно давали знать о себе скорлупке активистов, следящих за танкером. Улыбнувшись, Петерсен перешел на крыло мостика, чтобы обозреть в бинокль южный и западный горизонт.
«Атлантический мститель» приступил к своему ежечасному рывку в сторону кормы исполинского корабля. Они пройдут в непосредственной близости от супертанкера, снимая на пленку протечки из его резервуаров и размахивая своими транспарантами, провозглашающими, что его судно — чума морей.
— С нами сближается объект по азимуту сто тридцать восемь градусов. Вероятно, это судно эскорта Военно-морского флота Венесуэлы.
Бросив последний взгляд на 100-футовое суденышко «Гринпис», капитан Петерсен обернулся к первому помощнику:
— Наши друзья начали свою досадную вылазку. Присматривайте за ними и держите на безопасной дистанции.
— Есть, капитан!
Выйдя на гигантский мостик «Голиафа», Петерсен оглядел горизонт, в конце концов высмотрев неизвестное судно, по его силуэту угадав, что это их старый приятель «Генерал Сантьяго» — небольшой ракетный сторожевик, принадлежавший французскому ВМФ, а пять лет назад проданный Венесуэле.
— Есть визуальный контакт. Передайте «Генералу Сантьяго» наш привет и приглашение занять позицию по правому траверзу. Уведомите их, что в одном километре за кормой следует дружественный контакт.
— Есть, сэр!
Петерсен уже совсем было собрался перейти на крыло мостика и посмотреть, как «Гринпис» шныряет вокруг его корабля, когда вдруг раздался пронзительный звук тревоги.
— Подводный контакт по азимуту ноль девятнадцать в двух тысячах ярдов. Это жесткий контакт, мы его не слышали, но — ох ты, боже мой! — кто-то запускает торпеды в море!
— Что? — Внезапное ошеломительное сообщение застало Петерсена врасплох.
— Мы слышим звук быстрого перемещения. Возможно, в воде торпеды!
Капитана сковал безмерный ужас. Первый помощник громко выкрикнул, что видит объект, но Петерсен так и стоял столбом.
— Торпеды? — только и сумел он выдавить перехваченным горлом.
КНР (Китайская Народная Республика)
Подводная лодка «Красное знамя»
— Какие такие торпеды?! — гаркнул капитан Сянь Дзянь, хватая наушники поста гидролокации и прислушиваясь.
Высокочастотный звук ничуть не напоминал вращение винтов каких бы то ни было высокоскоростных торпед, слышанных им прежде. Его акустик лопотал что-то о новом, более тихом воздушно-струйном оружии, над которым работали американцы, вместо того чтобы слушать, и капитан врезал оператору по плечу кулаком, чтобы тот замолк. Он как раз слушал звук приближающихся снарядов, когда в наушниках раздался громкий хлопок.
— В воде новые торпеды! — доложил оператор. — Самонаводящиеся, нацеленные на нас!
— Расстояние?! — рявкнул Сянь.
— Триста ярдов, и быстро сокращается![4]
— Не может быть! Ничто не может подобраться настолько близко, избегнув обнаружения.
— Сэр, тем не менее нас атакуют. Снаряды активировались, как только попали в воду. Торпеды обнаружены!
— Самый полный, лево на борт! Офицер целеуказания, засечь направление атаки и пуск! Контрмеры, пуск незамедлительно!
Китайскую штурмовую подлодку класса «Акула» сотрясала отчаянная бортовая и килевая качка при попытке уйти влево от торпедной атаки. Ряд контейнеров, закрепленных вдоль кормы, слетели со своих мест и шумно забурлили вырывающимися пузырями, подделываясь под шум электродвигателей лодки, включая кавитационный оттиск ее бронзовых винтов. Когда массивное судно повернуло, две странные остроносые торпеды повернули вслед за ней. Наконец винт «Красного знамени» уцепился за воду, и лодка рванула влево-вниз, но не сумела стряхнуть снаряды, приближавшиеся на скорости вдвое больше; контрмеры обе торпеды миновали вчистую, даже не дрогнув.
