Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
После военного парада 7 ноября 1941 года – на фронт.
Потом прошли пушки весьма почтенного возраста (новые были на фронте) и не менее 200 танков: на фронт через Москву следовали 2 танковые бригады, их выгрузили на окружной дороге и завернули на Красную площадь. Танки повернули у Лобного места на Ильинку и через площадь Дзержинского направились на северо-западные окраины города – к фронту. Войска на рубеж обороны в районе Озерецкого и Красной Поляны с парада отправили в трамвайных вагонах. На взлетных полосах дожидались 300 самолетов, но в воздух они не поднялись: погода была облачной, сыпал снег, что, впрочем, никого не огорчило: немцы по этой же причине над Москвой не появились.
Сталин в своей речи, в частности, сказал: «Еще несколько месяцев, еще полгода, может быть, годик, – и гитлеровская Германия должна лопнуть под тяжестью своих преступлений… Наши людские резервы неисчерпаемы… Разве можно сомневаться в том, что мы можем и должны победить немецких захватчиков? Враг не так силен, как изображают его некоторые перепуганные интеллигентики». Илья Эренбург в книге «Люди, годы, жизнь» напишет: «Меня резанули слова о «перепуганных интеллигентиках». Конечно, были и среди интеллигенции люди растерявшиеся, но уж никак не больше, чем в других слоях населения. Не знаю, почему Сталин еще раз выбрал нашу битую и недобитую интеллигенцию как козла отпущения. Интеллигенция была с народом, сражалась на фронте, работала в санбатах, на военных заводах… Все мы хлебнули горя не только потому, что армия Гитлера была действительно сильной, но и потому, что видели, как тяжело сказались на обороне предвоенные годы: бахвальство, фимиам и окрики, окостенение аппарата, а главное, страшные потери, нанесенные до войны командному составу Красной Армии, да и всем «интеллигентикам». Я просмотрел комплекты старых газет, с июля по ноябрь 1941 года, – имя Сталина почти не упоминалось, впервые за долгие годы не было ни его портретов, ни восторженных эпитетов; дым близких разрывов прогнал дым кадильниц. (Значит, и Сталин понял, что ему нужно потесниться)».
Танки на улицах Москвы. Ноябрь 1941 г.
Сам факт парада на Красной площади, в осажденной Москве, и выступление на нем Сталина произвели сильное впечатление и в стране, и за рубежом. Прославление России, притом России не только Ленина, обращение к именам «великих предков» – Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова, многие из которых еще недавно числились в «царских слугах», – вызвало в стране моральный подъем.
С парадом на Красной площади связана одна история, которая получила объяснение только через много лет. Сталин распорядился снимать парад на кинопленку, и смотревшие ее потом в кинотеатрах люди обратили внимание, что у солдат идет пар изо рта, у стоящих на трибуне – тоже идет, а у Сталина, когда он произносит речь, – не идет. А история объяснялась просто. Кинооператорам выделили новейшую аппаратуру, только что полученную из Великобритании. В самый ответственный момент киноаппарат, возможно, не рассчитанный на наши холода, заело. В ужасе операторы пытались исправить повреждение, но речь Сталина заснять не удалось. После парада киношное начальство, тоже в ужасе, доложило об этом Александру Щербакову, а тот вынужден был сообщить о случившемся Сталину. Щербаков намекал на вредительство, но Сталину, видно, было не до вредителей, и он распорядился провести новую съемку, но уже в помещении. Установили задник, изображавший стену мавзолея, Сталин еще раз прочел свою речь; съемка прошла без сучка и задоринки – техника в теплом помещении не подвела. Но вот о том, что пара изо рта в помещении, естественно, не будет, никто не подумал.
* * *
В этот день Гитлер обещал провести парад победы в захваченной Москве. Некоторые немецкие генералы уже выписали из дома парадное обмундирование. Другие в письмах радостно сообщали домой, что они вот-вот окажутся в теплых московских квартирах, и обещали родственникам пропуск, чтобы прогуляться по улицам варварской Москвы.
* * *
Президент США Франклин Рузвельт распространил на СССР действие закона о ленд-лизе (о передаче взаймы или в аренду оружия и военных материалов). «Оборона СССР важна для обороны Соединенных Штатов», – сказал Рузвельт. Предполагалось, что свой долг в сумме 1 миллиарда долларов СССР начнет выплачивать сырьем через 5 лет после окончания войны. Ранее Рузвельт весьма образно объяснил идею ленд-лиза: «Представьте себе, что загорелся дом моего соседа, а у меня на расстоянии 400–500 футов от него есть садовый шланг. Если он сможет взять у меня шланг и присоединить к своему насосу, то я смогу помочь ему потушить пожар. Что же я делаю? Я не говорю ему перед этой операцией: «Сосед, этот шланг стоил мне 15 долларов». Нет! Какая же сделка совершается? Мне не нужны 15 долларов, мне нужно, чтобы он возвратил мой шланг после того, как закончится пожар».
Военные несут баллоны с газом для аэростатов заграждения. 1941 г.
8 ноября 1941 года
Противнику удалось потеснить части правого фланга 22-й армии Калининского фронта и овладеть поселком Селижарово.
В результате контрудара соединений 50-й армии в направлении Тула, Косая Гора (5 километров южнее Тулы) противник был вынужден на этом участке приостановить активные действия. Части 3-й армии, участвовавшие в контрударе, вышли на линию Алексеевка, Нарышкино, Волчья Дубрава (20–25 километров восточнее и юго-восточнее Плавска).
Закончилась воздушная операция по уничтожению немецкой авиации на аэродромах (началась 5 ноября 1941 года). В ней участвовали ВВС Калининского, Западного и Брянского фронтов, Московского военного округа и 81-я дивизия дальнебомбардировочной авиации. Ударам подверглись 28 вражеских аэродромов. В результате было уничтожено 60 самолетов на аэродромах и 61 в воздушных боях.
Опытный автомат АК-47.
* * *
Где-то в эти дни генерал-лейтенант Филипп Голиков, занимавший перед войной пост начальника ГРУ, был назначен командующим 10-й армией. Сформированная в 1939 году в Белорусском военном округе и расформированная после разгрома под Гродно в июле 1941 года, она вновь была создана в глубоком тылу для контрнаступления под Москвой. К концу ноября 10-я армия насчитывала более 100 тысяч солдат, но, как напишет Голиков в «Военно-историческом журнале» (№ 5, 1966 год), «имелось лишь 2 экземпляра карты. Один находился у меня, другой – у начальника штаба армии». То есть ни в оперативном, ни в разведывательном отделах штаба, ни у командующего артиллерией, ни у начальника тыла армии топографических карт не было вообще.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
