Катерина подвинула к себе изящный блокнотик. Телефонами и адресами почтовых ящиков с краткими пометками были заполнены уже три страницы. Катя решила подойти к делу серьезно, на подоконнике набралась приличная стопка еженедельников. Пока ни одно объявление не вызвало желания немедленно позвонить, в каждом что-то напрягало.
«Или я старею… Нет того куража. Как подумаю, что надо снова голову кому-то морочить, в глаза заглядывать, млеть от каждого слова всякого закомплексованного дурня… Ох-ох-ох. Мне и нужно-то от жизни — своя квартирка да платьице новенькое… Да, видно, не судьба. Не фига ныть, надо брать себя в руки. Ковать счастье».
* * *
Катерина со своим спутником уже второй час сидела в парке на лавочке. Яркая майская зелень, конечно, радовала глаз, но не настолько… Третья порция пломбира в открытом шатре не лезла в горло, а пить здешний кофе Катя не рискнула. Она попросила сок в коробочке.
— У нас есть свежевыжатый апельсиновый, — обиделась официантка.
— Нет, пожалуйста, как я просила — и сок, и мороженое в упаковке.
— И правильно! — важно сказал Николай Михайлович, проводив осуждающим взглядом нахальную девицу в вызывающе короткой юбке. — Я всегда говорю: питаться надо дома. Мало ли что они тут принести могут. Говорят, они и испорченными продуктами торгуют. Ладно, мы с вами в первый раз встретились, можем и здесь посидеть. Но семейная жизнь — это другое: и на дачу вместе, и заготовочки на зиму — все нужно… Все…
— А я, знаете ли, люблю хорошие рестораны.
— Что вы! — Николай Михайлович комично всплеснул руками. — Нет, нет, только домашняя кухня, только семейный уют.
Катерина с трудом подавила зевок. Этот персонаж, будто вынырнувший из комедий Островского, надоел ей сверх всякой меры. Она, дурочка, клюнула на объявление, где «интеллигентный мужчина средних лет, проживающий в собственном загородном доме, надеялся на серьезные отношения с молодой и красивой женщиной без детей». Враньем оказалось все — от первого до последнего слова. Возраст своего визави Катя определила в границах от сорока пяти до шестидесяти. Интеллигентность его, похоже, исчерпывалась очками в старомодной оправе, которые все время сползали с длинного унылого носа, и какой-то немыслимой серой шляпой, прикрывающей изрядную лысину. Дом, после подробных расспросов, оказался оставшейся от бабки избой в дальней деревне. Николай Михайлович, бывший прапорщик, проживший всю жизнь бобылем по гарнизонам, выйдя на военную пенсию, поселился там в надежде обзавестись собственным хозяйством. По некоторым оговоркам Катя поняла, что последние лет пять Михалыч сменил уже не меньше десятка «хозяек» своего «загородного дома». Судя по всему, был он запойным пьяницей, но с запросами — отсюда желание найти еще одну «молодую и красивую» круглую дуру, которая согласится поехать в Зажопинку козам хвосты крутить…
— Нет уж, мой дорогой Николай Михайлович! — Катерина резко встала, не в силах больше терпеть занудство этого горе-жениха. — Я люблю рестораны, люблю большой город, развлечения, шумные компании, молодых, красивых и богатых мужчин, которые умеют ухаживать… — Она взяла свою сумочку, повернулась, чтобы идти, но вдруг будто бес дернул ее за язык: — И терпеть не могу старых и занудных дураков!
Глава 12
Прошел месяц, Катерина упорно продолжала звонить, слать письма до востребования и бегать с одного свидания на другое. Дважды она едва избежала изнасилования, причем один раз «жених» хотел пустить ее по кругу в компании обкурившихся кавказцев. Эта история чуть было не отбила у нее охоту когда-либо знакомиться по объявлению, но, подумав, она решила, что другого варианта найти богатого мужа у нее нет. Хотела обратиться в агентство, которое обещало найти заграничного жениха, уже сходила в фотоателье, заказала несколько снимков — портрет, в купальнике, в деловом костюме… Хорошо, случайно включив телевизор, попала на передачу, где подробно рассказывали о расследовании деятельности такой же конторы, которая под видом сватовства поставляла живой товар в бордели третьего мира.
Однажды Катя решила, что наконец-то вытянула свой счастливый билет. Придя на назначенную встречу, она увидела мужчину своей мечты — высокого стройного брюнета в дорогом классическом костюме, окруженного облаком головокружительного парфюма. Они посидели в кафе, поговорили полчаса ни о чем, а потом мужчина ее мечты ушел, не оставив своих координат. Катя готова была себе локти грызть от обиды — к ее чарам остался совершенно равнодушен именно тот, кто был ей нужен. «Неужели я теряю форму?..» Эти мысли не давали заснуть по ночам и заставляли Катерину морить себя голодом, тратить последние деньги на чудо-кремы, обещавшие извести семьдесят процентов морщин, и обратиться к услугам модного стилиста. Результат был чудовищным, еще долго Катя оплакивала выброшенные на ветер деньги и дома пыталась закрасить ядовито-малиновый оттенок волос.
* * *
«Я пока еще неплохо выгляжу, нельзя упускать ни дня».
Катерина обновила свой гардероб и решила как можно чаще бывать на вечеринках, тусовках, стала ходить в клубы и рестораны. Увы, большинство мужчин или уже имели спутниц, или стремились «снять» подругу на ночь. Но однажды ей повезло…
Как-то, сидя в модном кафе за чашкой кофе по-венски, Катя поймала на себе заинтересованный взгляд весьма приятного мужчины. Быстро выпрямив спину, она приняла изящную позу и взглянула в ответ. Мужчина был лет тридцати с небольшим, с ранней сединой, элегантный и явно весьма обеспеченный. Кольца на руке не было. Через четверть часа незнакомец подошел к ее столику:
— Позвольте?
Такого бархатного, теплого голоса Катя не слышала никогда. Он сказал ей пару дежурных комплиментов, но она разволновалась, как девчонка на первом свидании. И больше всего боялась, что он не попросит номер телефона.
— Катенька, солнышко мое… Тебя нужно в меха завернуть, брильянтами с ног до головы обвешать — все мало будет. И как мне досталось такое сокровище?..
Катя даже сама себе боялась признаться, что теряет голову. Впервые в жизни ей было все равно, сколько у возлюбленного денег, когда они отправятся в ЗАГС и где будут жить. Кажется, она могла бы даже согласиться с пословицей, которая всегда вызывала у нее жуткое раздражение. С этим милым можно было решиться и на рай в шалаше.
Собственно, шалаш уже имелся. Олег, будучи приезжим коммерсантом широкого профиля, снимал запущенную однокомнатную квартиру в пригородном поселке, куда можно было добраться лишь с тремя пересадками. Привыкшая хотя бы к минимальному комфорту, Катерина ужаснулась, впервые попав в это логово своего возлюбленного. Готовая вот-вот рухнуть лестница на второй этаж разваливающегося барака, висящие клочьями старые обои, плита, которая помнила еще комсомолок первых пятилеток, скрипящие от каждого шага деревянные половицы, лампочка без абажура под потолком и паутина в каждом углу…
Была еще ванная, почему-то с большим окном, просторная, но доведенная до такого состояния, что Катя побаивалась туда лишний раз заходить — грибок сделал черными когда-то бежевые стены, раковина зияла огромной дырой, дно ванны было покрыто ровным слоем ржавчины. И все это теперь не имело для нее никакого значения. Тем более Олег с упоением рассказывал, что вот-вот ему удастся провернуть дело, которое позволит им построить настоящий коттедж: трехэтажный, с подземным гаражом, большим садом, где будет беседка, место для барбекю, теннисный корт, детская площадка…
