— Тебе ведь нравится этим заниматься?
Он это знал. Читал в газетах. Правда, не ожидал, что ей сразу предложат возглавить фонд.
— У меня это неплохо получается. Я хороший организатор и могу найти хоть иголку в стогу сена.
Ее уверенность и смелость напомнили ту Надю, какой он знал ее одиннадцать лет назад. Именно в такую — дерзкую, уверенную в том, что ей по силам завоевать и перевернуть весь мир, — он и влюбился.
— Библиотеке просто повезло с тобой.
Ему на руку будет эта ее занятость, пока он провернет последнюю сделку «Андвари». Его сестре одной с этим точно не справиться.
— Надеюсь, что так. Только учти: ближайшие три недели я буду жутко занята.
А вот это в его планы не входит.
— Главное — не опаздывай на уроки вождения.
На ее губах заиграла улыбка.
— Вряд ли это получится.
— Но это часть нашей сделки, Надя.
Она нахмурилась:
— Лукас, мне не до шуток. С утра до вечера я занята. Да и сегодня у меня дела. Так что я не успею на уроки.
— Никакие отговорки не принимаются.
Уголки его губ опустились. Она сложила руки на груди и вздернула подбородок. Ее взгляд мог бы прожечь насквозь.
— Я тебе ничего не должна. Мы почти чужие.
Холодна как лед. А она действительно изменилась с тех пор. И надо признать, была достойным противником. Это возбуждало его даже больше, чем тогда, когда она была юной.
— Мы оба знаем, почему нам пришлось, расстаться. Твой отец. Признай же. Он был прав. Не надо было выходить замуж за неудачника.
Надя даже присвистнула от негодования. Наверняка, если бы она была кошкой, то зашипела бы.
— И ты туда же! Вы оба не верили, что у меня все получится. Даже шанса не хотели мне дать. Но я докажу, что ты ошибаешься.
Губы ее дрожали, она отвела взгляд в сторону, словно бы жалея о сказанном.
— Любопытно, и как ты обходишься без секса? Помнится, в свое время тебе это нравилось. И даже очень.
Неожиданно ему пришла в голову мысль, что ее только это в нем и интересовало. А потом… потом она забеременела.
Она тяжело вздохнула и сверкнула глазами:
— А ты как обходился?
Вот теперь он пожалел о своих словах.
— Ну… поначалу меня это не интересовало. Тогда мне надо было научиться ходить.
— Прости, это ужасно…
Еще бы! Это был самый черный год в его жизни. Когда Лукасу сказали, что он на всю жизнь останется инвалидом, сестрам в то время исполнилось шестнадцать и тринадцать, а мать разрывалась между двумя работами. Они очень рассчитывала на эти предложенные Кинкейдом-старшим деньги, чтобы свести концы с концами. Для семьи Стоунов сын-калека стал непосильной обузой, хотя никто из них никогда не произнес бы это вслух. Единственным шансом выкарабкаться тогда было взять эти чертовые баксы от Кинкейда.
Правда, сейчас вспоминать об этом ему не хотелось.
— Ужин уже в микроволновке. Заходи. Мы сможем поужинать до начала урока.
Он протянул руку и, зацепив пальцем кожаный ремешок ее сумочки, потянул на кухню. Она подалась назад.
— Я уже сказала. Сегодня урока точно не будет. В восемь часов состоится свадьба Митча. И Рэнд организовал для меня сеанс видеосвязи по Интернету, раз уж я лишена такой возможности присутствовать там лично. И потому сегодня собираюсь весь вечер провести у экрана.
— А почему тебе нельзя туда поехать?
— Не могу, и все. Сложно объяснять.
Снова заморочки старика Эверетта — как пить дать.
— И все равно проходи и перекуси. Не бойся, я не позволю, чтобы ты пропустила венчание.
Он потянул ее за руку, и на этот раз Надя сдалась и последовала за ним. Лукас положил сумочку на столик в прихожей и провел гостью в столовую.
Она блеснула своими зелеными глазами: столик был накрыт на двоих. Лукас зажег две свечи, и их мягкий свет разлился вокруг. Надя задержалась в дверях, словно бы размышляя, заходить ли.
Взгляд ее остановился на его фигуре.
— Чего ты от меня ждешь, Лукас? Говорю же, что не желаю обсуждать наш брак.
— А вот я бы не стал так скоро от него открещиваться. Было же и что-то хорошее. Ведь было, Надя? — Хотя иллюзий по поводу их счастливого будущего он уже не строил.
Печаль затуманила ее глаза. Она покачала головой.
— Я уже не та девочка. И никогда ею не стану.
— Ну и я уже не тот юнец. Однако… мы до сих пор еще женаты. — Он взял тарелки и переложил в них лобстеры, достав их из печи, добавил в каждую картофель и порезанную кружочками морковку и поставил на стол, затем положил хлеб и масло. — Правда же, ты любишь лобстеры?
— Да, — помедлив, ответила Надя, машинально облизнувшись. — Сам приготовил?
— На этот раз — нет. Осторожней с тарелкой. Горячо, — предупредил он и подвинул для нее стул, но она так и стояла на месте. — А ты все еще любишь шоколад?
— Да, — кивнула она.
— Тогда тебя ждет вкусный шоколадный торт с глазурью. Если мы обернемся быстрей, то ты сможешь съесть его, сидя перед монитором и наблюдая за венчанием. Наверняка можно вывести изображение на большой экран телевизора.
Она в задумчивости прошла по комнате и присела на диван. Лукас открыл шампанское за ее спиной. Пробка гулко хлопнула в тишине, и Надя вздрогнула от неожиданности.
Она устало посмотрела на бутылку:
— Мы что-то празднуем?
— Обретение тебя.
Он по-настоящему был рад тому, что она все-таки не оказалась той стервой, какой хотел ее представить ему Эверетт. А ведь когда-то они верили в то, что их любовь будет продолжаться вечно. Как наивно все было…
Лукас налил шампанского и сел за столик напротив. Прошлым вечером у него лишь разгорелся интерес к ее жизни, и теперь он был намерен узнать все подробней.
— Итак, ты работаешь на «ККЛ». А что же случилось с твоими планами произвести фурор в мире моды Нью-Йорка?
Лобстер, казалось, занимал все ее внимание.
— Мои планы изменились. Я остановила свой выбор на финансовой деятельности.
Да, образование у нее было что надо. По его сведениям, Надя получила степень МВА и являлась первоклассным специалистом. Кроме того, он прекрасно знал о ее таланте дизайнера. И помнил все рисунки и проекты. И потому поинтересовался, занимается ли она дальше тем, что у нее так хорошо получалось.
— Но ведь ты не об этом мечтала. У тебя в папках хранилась куча набросков и эскизов по дизайну одежды.
— Я выросла и поняла, что шансы представить их в Нью-Йорке ничтожно малы.
