И вдруг, без всякой связи, мне вспомнился вечер у нее дома. Мы получили аттестаты зрелости. Какое интересное словосочетание — аттестат зрелости. Нужно же было такое придумать. Какой зрелости? В семнадцать лет! Просто смешно.
В тот вечер, каждый из нас мечтал вслух, строил планы. Как это было здорово. Помнится, мы записали все на магнитофонную ленту. Она, конечно же, сохранилась. В следующий раз обязательно попрошу послушать. Это будет, вероятно, смешно и грустно. Интересно, а если бы все планы осуществлялись? Что было бы? А было бы огромное количество развенчанных мифов. Видимо, все в жизни правильно, все разумно. Ой, нет-нет. Не все правильно и не все разумно.
В молодости очень многие пишут стихи. А поэтов так мало. Мне даже кажется, что те, которые остаются поэтами, писали в молодости не самые лучшие стихи. Просто большая часть людей считает, что поэзия — это не профессия. Но ведь сколько физиков переориентировались в лириков. И довольно успешно. У одних поменялись внутренние привязанности, другим понравилась сцена и популярность. Какая разница.
Но бардовская песня пошла по стране как-то сразу и очень успешно. Вечера бардовской песни были очень популярны в нашем городе уже не одно десятилетие.
И вот один из таких вечеров открыл еще одну страничку в моей памяти. Опаздывая на концерт после работы, влетела в зал в последнюю минуту. В перерыв, выйдя в буфет что-нибудь перекусить, я почувствовала на себе взгляд, очень настойчивый взгляд. Оборачиваться неудобно. Войдя опять в зал, стала невольно искать этот взгляд. Это был Живой. Он сидел позади меня с очень молодой девушкой. Наверно, дочкой. Его взгляд был настойчив, но — ни одного движения ко мне.
Началось второе отделение. Сосредоточиться невозможно. Встреча потрясла меня. И вдруг, я вспомнила — это был Федька Живой. Да-да, фамилия Феди была Живой. Надо же. Такое ни в какой книжке не придумаешь.
XXI
Шла домой, не оправившись от потрясения. Концерт, вообще, не вспоминался. Кажется, он был не плохой. Интересно, после этой встречи он позвонит?
Я ничего не понимаю в криминальной логике. Даже не знаю, есть ли такое словосочетание, но интуиция мне подсказывает, что позвонит. Во-первых, прошло больше года и тишина. Во-вторых, ему интересно, как разворачивались события в поселке. В-третьих, ему, по-человечески, с кем-то нужно вернуться к этому вопросу. Кроме меня не с кем. Помнит ли Федя мой телефон? По справочному можно узнать только номер городской квартиры, но я там редко бываю. А по адресу, по-моему, номера телефонов не дают. Значит, все-таки нужно ждать звонка от Марины.
Не прошло и двух дней, как защебетала моя Новикова о последних новостях. И, среди всего прочего, сказала, что меня искал Федя Живой.
— Что значит искал?
— Он попросил твой телефон.
— Ты дала?
— Да. А что не нужно было? — спросила Марина удивленно.
— Нет. Все правильно.
— А чего ты спросила?
— Да, знаешь, сейчас без ведома, как-то боятся давать номера.
— Но это же свои ребята?
— Марин, все нормально, чего ты расстроилась?
— Лен, а что ему от тебя нужно?
— Не знаю.
— Расскажешь?
— Конечно — соврала я.
Мариночка, Мариночка, о чем могу тебе рассказать: о трупе у меня во дворе? Рассказывать-то нечего, да и не к чему.
XXII
Разговор с Юрой Ковалевым был тяжелым. Мы говорили долго. Сначала обо всех, потом о главном. Главное для кого? Для Живого, для Митина, для меня, для Юры? Для кого? Для Митина — расплата. Для Феди — выполненный долг. Для меня — распутанное убийство в собственном саду. Хорошо, что все поняла. Но главное ли это в моей жизни? Нет, конечно, нет. Выполненный кровавый долг длиною в 30 лет — это многое в жизни, но, вряд ли, главное. Для Мити Митина, конечно же, главное. А для Юры? К нему, в данной ситуации, это слово явно не подходит.
Ковалев после юрфака уехал в Новосибирск по направлению. Хорошее было время в этом отношении. Гарантированная работа, гарантированная зарплата. Зарплата ли? Разве это то, что мы зарабатывали? Нет, это то, что наша чудная страна считала нужным и возможным платить за труд.
Мне припомнился разговор с батюшкой о вере, о безверии и иллюзорной вере. Ведь, в самом деле, никому из нас и в голову не приходила мысль о том, что оплата труда может быть не только в виде заработанной платы. Слово-то какое нашли «заработанной». Нет, назначенной, прилепленной на многие годы в виде должностного оклада. Ведь заработать — это определить, самому определить оплату за собственный труд. Такую, за которую можно и должно достойно жить. Но мы тогда этого не знали.
Очень скоро Юре предложили хорошую должность с соответствующей зарплатой, а главное, с квартирой в районном центре. Все эти годы его семья прожила в Сибири. Он любит свою профессию и готов говорить о ней бесконечно.
Любимая тема: закон и справедливость. В нашей стране — это не одно и тоже. Интересно, а в более цивилизованных странах дело обстоит иначе?
Юра сказал мне, что единомыслие — это подчинение одним законам, а не унификация вкусов, мыслей и взглядов. Здорово сформулировал: четко и понятно. Молодец, профессионал. Только как быть с отмщением или с бездоказательным обвинением? Похоже, что вину Митина не ухватишь рукой закона. Она засела в понятиях морали и нравственности.
Я попыталась начать рассказ о трупе в саду. Но, видимо, все слова предисловия были так скучны и неинтересны, что он перебил меня. Каждому из нас свойственен эгоизм: свои проблемы важнее и интереснее.
А проблема его жизни оказалась, в самом деле, серьезной. Школу он закончил без любовных романов. А в институте, на втором курсе, женился. Наверно, на своей первой любви. Как показывает жизнь, к сожалению, эти браки проблематичны. Видимо, для семьи недостаточно серьезных чувств. Нужно еще что-то. Только никто не знает, что.
В их семье выросли два сына. Он сказал, что ребята хорошие. А вот с женой в самый неподходящий момент, когда перескочили за сорок, произошел разрыв. Мне не приходилось сталкиваться с семьями, где кто-то из супругов верующий. Я даже не представляла, насколько это трагично.
Дети у Ковалевых подросли. Бытовые заботы поубавились. И каждый стал посвободнее со временем. В общем, как у всех. Только вот куда тратить освободившееся время? Одни жены бегут к подружкам и наговариваются вдоволь. Другие начинают запоем читать все, что хотелось, но не хватало времени. Третьи — в деревню, в сады-огороды, отдыхая от городской вечной спешки. Тут фантазия у каждого своя. В зависимости от воспитания, культуры, интеллекта. А вот чтобы к Богу? Вот так — на ровном месте. При атеизме, вскормившем наше поколение, при агрессивном атеизме — это странно. У них не было из ряда вон выходящих несчастий. Что побудило женщину резко повернуть свою устоявшуюся жизнь, непонятно. Мне кажется, Юра много лет бьется над этим вопросом, но убедительного ответа не находит.
