Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
– А что же это, если не оккупация? Кто прибрал к рукам, это, как его, матушку-Рассею? Борисы абрамовичи и романы абрамовичи! Ходорковские, невзлины, Лившицы! Это дело?! Это дело, я вас спрашиваю? В телевизор невозможно глядеть: одни еврейские рожи. Половина ведущих, это, как его, картавит.
Это была простая неправда, но я промолчал. Дальше пошла настоящая абракадабра: потомки сионских мудрецов, видя, что в одиночку им с русским народом не совладать, снюхались с ваххабитами и прочими мусульманскими экстремистами и общими силами…
– А в правительстве по-прежнему – их всесильное лобби, и поэтому им все сходит с рук.
Глаза его сверкали, в уголке рта показалась пена. Мне стало страшно. Я притих. Я все же надеялся на какую-нибудь информацию.
– Кто торгует на рынках? Черные. Одни черные. Что, наш Ванька, это, как его, не может? Может! Но не дают. Рестораны, магазины – кто держит? На АЗЛК армянская дирекция в распыл пустила, это, как его, завод! А что им: чужое!
Он вдруг улыбнулся:
– Вот наши ребята и наводят рихтовочку.
И подмигнул мне по-свойски.
– Вы прямо оратор! – похвалил я его.
– Оратор и есть, – согласился он. И уточнил: – Лектор.
– Лектор?
– Да, читаю лекции на эти темы.
– Где же?
– А приглашают.
– Скинхедам читаете?
– Не только.
– В обществе «Фюрер» читали, например?
Он посмотрел на меня подозрительно:
– А почему вы спрашиваете?
– Тут такое дело. Убили одного из общества «Фюрер», обвинили моего друга. Он арестован. Хоть ни ухом, ни рылом… Вообще в эти игры не играет. Я хочу помочь следствию. И спасти друга.
Он прямо встрепенулся весь. Нагнулся ко мне:
– А убили не одного из тех, что Царицынский рынок пощекотали?
– Из тех.
– И армяшку, это, как его, замочили?
– Да.
– Третий уже.
– Что значит – третий?
– А их четверо было под судом. Ты ж читал.
Ага. Мы уже «на ты».
– Читал…
– Троих уж нет среди нас, – скорбно сообщил он.
– Мстят, жидовские морды!
– Троих?!
– Так точно! Одного – в наглую, возле дома, в упор. Полбашки разнесло. Днем! И никто не видел. А?!
– А второго?
– В метро. Толкнули под поезд на Павелецкой. А третьего – не знаю. От тебя услышал.
– А скажите, Семен Семенович, – спросил я, – возле убитых не оказывалось никаких записок?
– Записок? Нет. Они же трусы, суки, нерусь нехорошая. Впрочем, – он немного подумал, – бумажки ка-кие-то, кажется, это, как его, находили… Кажется, оба раза. Там какие-то буквы были, не помню точно…
– СВС?
– Да, вроде… А ты откуда знаешь?
– Оттуда. Помоги мне, Семен Семеныч, найти убийцу.
– Это ты помоги мне. Только назови, кто. Мы сами с ним разберемся, не надо никакой, это, как его, милиции.
– Опять убийство?
– А это тебя не касается. Так поможешь?
– Семеныч, – сказал я. – У нас с тобой одна задача. Давай помогать друг другу. Вот мой телефон. – Я чиркнул на клочке бумаги номер и дал ему. – Дай мне свой.
Он замешкался, потом сказал:
– Дам сотовый. – И я получил листок из миниатюрного блокнотика. – Звони по сотовому. А домашний я никому не даю. Ну его на фиг! Тебя подвезти?
– Да нет, спасибо. Я на метро. У меня прямая ветка.
Интервью
Приехав домой и пообедав целым сырком и яичницей из одного яйца, я сел за компьютер. Прежде всего, я набрал, сверстал и отправил в редакцию шесть сканвордов – скромные плоды наших с Евгением усилий. Потом нашел в Интернете сайт «Свежей газеты» и выписал номера телефонов отдела, где трудился журналист Н. Конопелько. Собрался было набрать номер, да призадумался, как известная ворона («Да призадумалась, а сыр во рту держала»). Что я скажу журналисту? Что я скажу ему такого, чтобы он захотел со мной встретиться? Что я ищу убийцу скинхеда? Пораскинем мозгами. Во-первых, никакой нормальный человек не воспримет всерьез доморощенного сыщика ростом метр с кепкой. Во-вторых, даже если воспримет… Н. Конопелько, как видно из текстов его статей, ненавидит всех этих фашистов, скинхедов и прочих ксенофобов. И негодует, что молодые преступники ушли в суде от возмездия. Так с какой стати он станет помогать разыскивать того, кто это возмездие все-таки свершил? Да не станет ни за что. Не станет. А мне просто необходимо с ним встретиться. Надо что-нибудь придумать прежде, чем звонить. Я положил трубку. Что же такое выдумать? «Ну, давай, ну выручай же!» – приказал я своей голове и даже постучал по ней кулаком. Но она не отвечала, молчала, как тупая. Ступор. Требовала (я ее знаю!) перемены декораций. Я выкатил с балкона подростковый велосипед, надел красивую жокейскую шапочку и поехал кататься по микрорайону.
Я знал: для того чтобы что-нибудь придумалось, надо удалиться от проблемы. Думать вообще о постороннем, да и все. О чем-нибудь хорошем. О том, как за последние два года преобразился микрорайон: бордюры, стриженые газоны, забранные в кокетливые оградки, маленькое футбольное поле с надежными воротами, сваренными из труб. Да ворота еще и покрашены: одни в синий цвет, другие – в красный. Куда делась мерзость запустения! Кто-то на кого-то давит, кто-то исполняет, в результате – очень славно: едешь на велосипеде, получаешь удовольствие. А детская площадка! Все новенькое, яркое, песочницы, скамейки для мамаш и бабушек. Одну скамейку, правда, уже разломали: проломили главную доску и половинки вывернули с корнями (то есть с болтами). Кто-то серьезно постарался.
Явно не дети. Ну что тут скажешь, ну – такой народ… А еще сооружения: качели, вертикальные лестницы, маленькие брусья и перекладины. Захотелось вдруг бросить велосипед да закрутить «солнышко» на перекладине. Но, как сказал поэт, «я себя смирял, становясь на горло собственной песне». Однако же что-то толкнулось в груди, просигнализировало, что придумка где-то поблизости порхает, вот-вот залетит в голову.
Я еще покатался – до усталости – и отправился домой.
Поработал над сканвордом. Составлял сетку. С этим у нас лучше справляется Евгений. Но за неимением такового под рукой и вообще в Москве, и вообще на свободе… Процесс не должен останавливаться. Лег спать рано. Свернулся калачиком, уткнулся в стенку лбом. Стал думать. И придумал.
Насколько мне известно, ни в одной редакции не начинают работать раньше десяти. Я позвонил в одиннадцать. Ответил приятный женский голос. Я сказал – Доброе утро, мне нужен господин Конопелько.
– А госпожа Конопелько вас не устроит?
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
