– И что же дальше? – прошептала Александра, которой не терпелось услышать всю историю. До сих пор она знала о войне лишь по рассказам северян.
– Ну... наверное, я, как и Кэролайн, был захвачен быстрой сменой событий. Думал, что процветанию никогда не придет конец, да и сестра придерживалась того же мнения. Но война была проиграна, и все рухнуло. Люди покидали Багамы и увозили с собой деньги. Похоже, островитяне не рассчитывали на это и остались ни с чем.
– Мне очень жаль.
– Нет, во всем виноват я сам. Мне следовало бы подумать о будущем, но я никогда не был так называемым деловым человеком. Как, впрочем, и мои родственники. Моими предками были тори[1].
Они приехали сюда и заложили хлопковую плантацию, когда мятежники победили в войне за независимость. Дом, конечно, роскошен, но плантация убыточна. Впрочем, это наша общая беда.
– Неужели ничего нельзя сделать?
– Нет. Все остальные плантаторы, как и мы, влачат жалкое существование. На деньги, заработанные во время войны, я построил склады в Нассау. Тогда это казалось хорошим вложением. Мы владеем частью гостиницы «Королева Виктория», самой большой на Багамах, но она вечно пустует. Ее даже продать нельзя. Кроме того, часть складов разрушил ураган, пронесшийся над островами в 1866 году, словно поражение в войне причинило недостаточно бед. Итак, дорогая Александра, я владею плантацией, которая не приносит прибылей, обветшалым особняком, пустыми складами и частью гостиницы, в которой никто не останавливается.
– Мне искренне жаль, Хейуорд, – пробормотала девушка, испытывая неловкость от столь откровенной исповеди. Можно понять, что Хейуорд расстроен своей судьбой, но трудно сочувствовать человеку, не сумевшему ничего добиться в жизни.
– Нет-нет, – отмахнулся он. – Мы далеко не нищие. Когда-нибудь на Багамы снова вернется процветание. Сюда будут заходить корабли, начнется оживленная торговля, я уверен. И тогда мне вновь повезет.
– Но что вы тем временем будете делать?
– О, – небрежно бросил он, – то, чем занимаются на Багамах все, – грабить потерпевшие крушение корабли. Большинство шхун, которые вы видите в гавани, предназначены именно для этих целей.
– Мародеры?!
– Я сам владею несколькими такими суденышками. Здешние воды довольно предательские, проход между рифами трудно отыскать, и корабли часто садятся на острые камни. Члены команды такой шхуны зачастую с опасностью для жизни спасают все, что можно, и сбывают с неплохой прибылью.
– Боже! – прошептала Александра.
– Здесь это дело обычное и приносит немалый доход. Я, как правило, этим не занимаюсь, но иногда выхожу в море, если судно большое и сулит богатую добычу.
Александра с трудом верила, что человек так спокойно мог рассуждать о столь темных делишках. Да это настоящее преступление, но, по-видимому, иначе островитяне просто умрут с голоду. Стоит ли осуждать их за это? Однако подобное занятие было ей ненавистно.
– Надеюсь, вы не станете думать плохо обо мне, Александра? – с беспокойством спросил он, словно прочитав ее мысли.
Девушка покачала головой и попыталась улыбнуться.
– Нет. Местное население должно как-то жить.
– Верно, – поспешно согласился он. – Кто-то должен расчищать остатки кораблекрушения. Правда, островитяне ужасно расстроены, что власти решили установить больше бакенов.
– Бакены?
– Да, конечно, чтобы освещать самые опасные места.
– Неужели они предпочитают хладнокровно наблюдать, как разбивается корабль?! .
– Боюсь, это именно так, – вздохнул Хейуорд и, помедлив, добавил: – Я не зря рассказал вам все это, Александра.
Непонятная тревога закралась в сердце девушки.
– Александра, вы не могли не заметить, какое впечатление произвели на меня с первой встречи.
Алекс безмолвно покачала головой, не желая больше ничего слышать. Однако бежать было некуда.
– Вы так прекрасны, милы и добры, что кажетесь неземным созданием.
– Я... я...
– Нет, позвольте мне продолжить. Я всегда мечтал о такой девушке, как вы, но не верил, что она существует наяву и когда-нибудь мы встретимся. Однако вы внезапно появляетесь в моем доме, совершенно одинокая, потерявшая память... Ваше прошлое меня не волнует, Александра. Вы... не могли бы остаться на Багамах... навсегда?
– Все это весьма неожиданно, Хейуорд, – запинаясь, пробормотала девушка. – Естественно, я очень польщена вашими словами. Но ничего не могу ответить... сама не знаю...
– Благодарю вас, дорогая: Главное, вы не отвергли меня сразу и готовы получше познакомиться со мной. Я ощущаю... – Хейуорд театрально приложил руку к сердцу, – ...что мы созданы друг для друга, Александра.
Трудно было поверить в столь внезапное чувство. А если он не солгал? И что именно хочет сказать? Неужели речь идет о женитьбе? Неужели он полюбил ее? Так быстро?
– Я не тороплю вас, Александра, но боюсь, что вы покинете меня и мы больше никогда не увидимся. Надеюсь, вы понимаете меня, дорогая?
Он обвил руками талию девушки и нагнул голову, ища губами ее губы, но Александра оставалась безразличной к нежному поцелую. Хейуорд жадно приоткрыл губы девушки, проник языком внутрь, упиваясь ее сладостью. Внезапное желание пронзило его. Хейуорд стиснул ее груди и, обезумев от похоти, начал возиться с пуговицами лифа.
Воспоминания о похожих сценах ярко вспыхнули в мозгу девушки, и она что было сил оттолкнула Хейуорда, мельком увидев раскрасневшееся изумленное лицо. Он ничем не отличается от других мужчин, и доверять ему нельзя!
Девушка побежала к тому месту, где они оставили лошадей. Хейуорд последовал за ней.
– Александра! – вскричал он. – Прошу, простите меня, не сердитесь! Вы так прекрасны, что я ничего не могу с собой поделать!
И снова Александра остро почувствовала свое могущество и власть над ним. Обернувшись к Хейуорду, она сухо обронила:
– Все же вы слишком торопите меня! Я не могу принимать никаких решений, пока не вспомню, кто я и что здесь делаю.
Поняв по его сокрушенному виду, что была чересчур резка, девушка постаралась смягчить удар и. осторожно коснулась рукава Хейуорда.
– Познакомимся получше, Хейуорд, прежде чем снова вернуться к этому разговору.
Его лицо мгновенно просветлело.
– Спасибо, Александра, спасибо. Я сделаю все, чтобы вы были счастливы.
Пока он вновь усаживал девушку в седло, она думала, что подобный тип людей нравится ей ничуть не больше, чем расчетливый, холодный Стен Льюис. Она интуитивно понимала, что не желает в мужья человека, которым может верховодить, или такого, кто станет постоянно причинять ей боль.
