— Повесился. В школьной раздевалке.
Грэм не поверил своим ушам:
— Куинн Дэвис?
— Он был умница, — сказала Аманда. — Атлетически сложенный, красивый. Ему бы жить да жить. Единственный раз напился, но дело даже не дошло до полиции…
— Газета раздула эту историю. Там написали, что он живет одним бейсболом. — Грэм провел рукой по волосам. — Так, значит, он покончил с собой из-за того, что должен был пропустить шесть игр?
— Дело не только в этом. Проблема лежала глубже. Если бы мне удалось поговорить с ним, я, может, сумела бы во всем разобраться.
— Мэнди, — сказал Грэм и обнял ее, — ты не должна себя винить.
В первый момент она не могла ничего сказать. Ей было так хорошо в его объятиях.
— Вот мы всеми силами стараемся произвести на свет ребенка, а другой ребенок так нелепо уходит из жизни. Это несправедливо, Грэм.
— На свете много несправедливости, — прошептал он.
Внезапно ей захотелось с ним поговорить: о том, как трудно быть хорошими родителями, о том, что они с Грэмом были бы самыми лучшими. Но времени на разговоры не оставалось.
— Мне очень жаль, что так вышло с ужином. — Аманда опустила руки и сделала шаг назад.
Грэм махнул рукой:
— Я поеду в офис. Там я скорее смогу сосредоточиться.
— Я не знаю, когда вернусь.
— Я тоже.
— Барвинки замечательные.
— И мы почти сделали то, что хотели.
Аманду задела последняя фраза, настолько многозначительная, что над ней следовало подумать. Но сейчас ей надо было срочно сделать несколько звонков.
— Может быть, в следующий раз? — сказала она, беря телефонную трубку.
— Конечно, — ответил Грэм, но в его голосе не было уверенности.
Джорджия старалась по возможности не уезжать из дома на выходные, однако на сей раз обстоятельства были сильнее ее. Руководители фирмы, которая обхаживала ее компанию, хотели посетить фабрику во Флориде. Они могли отправиться туда только в субботу.
Пытаясь убить двух зайцев сразу, Джорджия посвятила пятницу встречам со своими менеджерами в Тампе. Теперь все было позади, и она сидела за рулем взятой напрокат машины, забрав в аэропорту Тампы двоих потенциальных покупате-леш Один из них был вице-президентом, другой — коммерческим директором. Джорджия везла их в отель на деловой обед, а завтра им предстояли многочисленные встречи и посещения объектов.
Вдруг зазвонил ее мобильный телефон.
— Алло!
— Мам, — это была Элли, голосок ее звучал испуганно, — Куинн покончил с собой.
— Что? — переспросила Джорджия. — Ты меня не разыгрываешь?
— Нет. Только что звонил Брук. Он умер. Мам, умер!
— Боже мой, — прошептала Джорджия.
Она не могла сосредоточиться на дороге, ей тут же стали безразличны люди, которым она хотела понравиться, сделать их своими союзниками. Она съехала на обочину.
— Ох, Элли. Какое несчастье! Почему он это сделал?
— Брук говорит, из-за статьи в газете.
— Какой статьи?
— Вчера «Вудли уикли» написала на первой странице про то, что его отстранили от игр. Брук говорит, он не смог этого вынести, а Мелисса думает, что этого не смогли вынести его родители. — Голос Элли задрожал. — Он умер. Насовсем! — Она заплакала. — Как можно было… так поступить, мам?
Что ответить, сознавая, что твои слова будут восприняты как непреложная истина?
— Никто не знает, почему Куинн это сделал. Ясно только, что он не был таким сильным, каким казался. Дорогая, отец с тобой?
Элисон всхлипнула:
— Он пошел к Коттерам, чтобы что-нибудь выяснить.
— Ты говорила с Джорди?
— Нет. Это ужасно.
— Да, смерть ужасна.
— Нет. Я про Джорди. — В голосе Элли слышалось отчаяние. — Мам, в прошлый вторник, когда Куинн напился, они пили водку. Это Джорди дал им бутылку.
— О боже!
— Только никому не говори. Поклянись, что не скажешь. Джорди перестанет со мной разговаривать, если узнает, что я тебе сказала. Но теперь ты понимаешь, как все ужасно?
Джорджия с трудом могла себе представить, какой груз вины должен был ощущать Джорди.
— Понимаю. Где он сейчас?
— Пошел к Куиннам. Мама, что мне делать?
Для начала, хотелось крикнуть Джорджии: сходи за отцом, чтобы он был рядом с тобой! Как мог Расс оставить девочку одну, пусть даже ненадолго? Элисон нуждалась в утешении, в поддержке.
Ей нужна ее мать — вот что.
— Во-первых, — сказала Джорджия, — ты должна найти отца и крепко его обнять. Скажи ему, что тебе надо, чтобы он побыл с тобой.
— Я хотела спросить, идти мне к Куиннам или нет?
— Сегодня — нет. Родители Куинна, вероятно, в шоке.
— А что будет потом?
— Его родители должны будут обсудить организацию похорон…
Услышав слово «похороны», Элисон тихонько вскрикнула.
Как бы ни хотелось Джорджии оградить дочь от всего этого, она ничего не могла поделать.
— После похорон будут поминки. Там ты и сможешь высказать родителям Куинна свое сочувствие. — Джорджия взглянула на часы. — Послушай, дорогая, я еще могу успеть на вечерний рейс. Позвони, как только что-нибудь выяснится, хорошо?
— Хорошо.
— И убедись, что с твоим братом все в порядке. Я люблю тебя, дорогая. Я скоро приеду.
— Я тоже люблю тебя, мама.
В глазах Джорджии стояли слезы. Тут она вспомнила о своих пассажирах и обо всех мероприятиях, связанных с их визитом.
У них должно было остаться наилучшее впечатление не только от регионального отделения фирмы, но и от самой Джорджии.
— Мне нужно срочно вернуться домой, — сказала она.
— Кто-то из ваших детей потерял друга? — спросил вице-президент.
— Он покончил жизнь самоубийством, — ответила Джорджия. — Дочь очень расстроена.
— Ваш муж дома? — спросил коммерческий директор.
— Да, но мне тоже нужно быть там. — Запустив двигатель, она тронулась с места. — Я отвезу вас в отель. Завтра вместо меня вас будет сопровождать мой региональный менеджер, он покажет вам все, что могла бы показать я.
— Но мы приехали встретиться с вами, а не с вашим менеджером, — возразил вице-президент. — Вы чрезвычайно важная часть программы.
Программа. До чего безликое слово.
— Это не первая наша встреча. Вы уже знаете, кто я, как я говорю и как выгляжу. Вы прочитали обо мне все, что можно. Да, мой муж дома, но в трудный момент мне необходимо быть со своими детьми. Мне жаль, что вы проделали долгий путь, чтобы повидаться со мной, но я вынуждена вас покинуть.
