— Вы хотите сказать, что она приехала на дорогу ночью, остановила машину и приняла снотворное? Но почему она не сделала этого дома? — нетерпеливо спросил Ледьярд.
— Ага, вот в этом-то и загвоздка, — ответил Пол. — То, что она остановилась и приняла таблетки, неоспоримо. Все так и могло быть — неопровержимый случай самоубийства, и последовали бы только сплетни о причине: отношения с мужем у нее в последнее время налаживались, хотя оставались довольно лихорадочными. Все стихло бы, если бы не случай. Малаец, служивший в больнице привратником и опаздывавший на работу, шел в больницу в час ночи и, проходя мимо дома доктора Грантли, услышал голоса на веранде. Женщина со слезами в голосе сказала: «Я могу вас уничтожить». Будучи любопытным, этот малаец остановился и прислушался. Он различил в тени на веранде очертания двух человек. Что-то неслышное произнес мужчина, а женщина ответила, что он ее никогда не любил и она убьет себя. В этот момент слушатель, опасаясь обнаружения и зная, что если задержится еще больше, попадет в неприятное положение, незаметно ускользнул. Конечно, когда он рассказал свою историю на следствии, взорвалась бомба. Его спросили, уверен ли он, что слышал голос доктора Грантли. Он наивно ответил, что больше никто не может быть, потому что доктор жил в доме один. Но доктор — и это вполне естественно — поклялся, что не видел женщину той ночью. Он сутки провел в больнице без сна и, вернувшись домой рано, сразу лег и спал, как бревно; его китайский слуга это подтвердил. Этот китаец единственный из слуг спал в доме — на площадке перед дверью, потому что однажды на врача напал человек, проникший в дом. Слуга спал чутко и услышал бы, если бы хозяин встал и проходил мимо. Он признал, что женщина часто приезжала в дом по вечерам, но не позже девяти часов. Остальные слуги это подтвердили. Сам врач тоже признал, что женщина навещала его в самое неподходящее время. Он, разумеется, оказывал ей помощь, но «не в этот час». Он настаивал, что между ними ничего не было. Директор больницы подтвердил, что дважды встречал ее по вечерам в доме Грантли, когда заходил к нему. В одном таком случае она отвезла больничного начальника в «город», и он угостил ее выпивкой. Он был уверен, что между нею и доктором Грантли не было ничего, кроме естественных отношений врача и пациента. Он был очень известным врачом — приехал из Англии, чтобы управлять больницей, и привез с собой Грантли. Вероятно, вам знакомо его имя — как же его звали? Да, Баррет-Рерсби. Но что бы он ни говорил, спасти молодого врача не мог. Муж позаботился об этом.
— А что он сделал? — В голосе Коринды больше не звучала легкомысленная дерзость. Девушка внимательно смотрела на Пола.
— Уж он постарался, — сказал Пол. — На следствии Грантли более или менее удалось вывернуться. Он сказал, что прописывал миссис Симпсон безвредное легкое снотворное — она плохо спала и отличалась повышенной возбудимостью. Не раз говорила, что хотела бы «со всем покончить». Он бы не рискнул прописывать ей что-нибудь сильнодействующее и, конечно, не рекомендовал ей принимать то, что нашли у нее в сумочке. Очевидно, она получила лекарство без рецепта. Он также поклялся, что не был на веранде той ночью и что человек, рассказавший эту историю, не заслуживает доверия, потому что он, Грантли, писал на него заявление, но забрал его назад после того, как этот человек рассказал ему о своей тяжелой жизни. Было решено, что рассказ малайца ничем не подтверждается. Где женщина взяла таблетки, убившие ее, так и осталось неизвестным. Но Симпсон не собирался на этом успокаиваться. Он настаивал на публичном расследовании и добился своего. Больничный комитет подобающим образом допросил Грантли. Было совершенно очевидно, что если он был любовником миссис Симпсон и она могла повредить его карьере, у него было достаточно оснований желать от нее избавиться. После ее угроз покончить самоубийством, учитывая состояние, в котором она находилась, дать ей эти таблетки означало верный способ заставить ее замолчать и обезопасить себя. Он, вероятно, не думал, что она примет таблетки, прежде чем вернется домой. Кончилось все тем, что ему пришлось оставить работу в больнице, отказаться от частной практики и вообще исчезнуть со сцены. Кажется, никому неизвестно, что думают об этой истории власти на его родине, хотя, вероятно, для него рискованно продолжать свою карьеру в другом месте.
— Но если он дал ей эти таблетки, зная, что она может принять их слишком много, — это что-то вроде… убийства! — воскликнула Коринда.
— Именно это утверждал Симпсон, и доктору Грантли очень повезло, что он так легко отделался.
— Но, допустим, он говорил правду, — сказала Коринда. — Допустим, он действительно не видел ее той ночью.
— Вы слишком наивны. — Улыбка Пола была одновременно терпеливой и иронической. — По моему мнению, он виновен. Интересная история, не правда ли? — И он посмотрел на Гранта.
— Очень, — спокойно согласился Грант. — И как давно это случилось?
— О, на самом деле это произошло лет пять назад, и не думаю, чтобы я мог так много узнать об этом случае, если бы не увидел фото этого доктора в доме моего друга и не спросил, кто он такой. Фотография была очень удачной — поразительное лицо. Так я и узнал всю историю, — сказал Пол. — Но есть и продолжение. Странно, что я недавно встретил этого человека. Он сменил имя и живет в месте, где никто не знает о его прошлом и все склонны высоко его ценить. Мне было бы все равно, если бы девушка, которую я хорошо знаю, уж слишком не заинтересовалась им. Разве вы не считаете, что ее следует предупредить или что этому человеку нужно сказать, чтобы он убирался, пока еще может? Как ты считаешь, Десс?
— Я думаю, что девушка не поблагодарила бы тебя, — без колебаний ответила она. — И что это совсем не твое дело и тебе не нужно вмешиваться.
— А я считаю, что стыдно вытаскивать то, что произошло несколько лет назад, — подхватила Коринда бескомпромиссным ясным голосом. — И мне кажется, что никаких доказательств его вины не было.
— Да, но не было и доказательств невиновности! В сущности, нужно быть уж слишком пристрастным, чтобы оправдать его. В целом я считаю: его следует предупредить, что ему пора убираться, — сказал Пол. — И если он не послушается предупреждения — пусть пеняет на себя. Эй, да вот и мой старик за мной приехал. Он торопится, так что мне, пожалуй, лучше идти. — Надеюсь, я не заставил вас скучать. — Он оглядел присутствующих. — Спасибо за чай, Десс, пока.
К калитке подъехала машина доктора, и Пол быстро направился к ней.
Десима проводила его до выхода с лоджии и помахала доктору Джону, который помахал ей в ответ и крикнул:
— Не могу зайти, дорогая. Опаздываю.
— Тогда приезжайте побыстрей, — ответила она. — Мне нужно с вами поговорить.
Вернувшись в комнату, она обнаружила, что все встали.
— Какая жалость, — сказала Коринда со своей симпатичной манерой чуть тянуть слова. — Какая жалость, что у этого милого старого доктора такой отвратительный сын. — Она рассмеялась. — Боюсь, что я провоцировала Пола. Но у меня такое чувство, что в один прекрасный день он сильно получит по носу, если будет продолжать вмешиваться не в свои дела. Со своей стороны, — она ласково улыбнулась Гранту, — если бы врач, о котором мы слышали, жил в Ротмере, я бы с радостью пригласила его к себе. В конце концов, прошлое человека — это его дело. А важны только настоящее и будущее. — И, слегка пожав плечами, закончила: — Я уверена, что молодой врач не имел никакого отношения к трагедии.
