Он застал Мальта за моей клавиатурой, когда вернулся с реки, и пришел в страшную ярость. Стал швырять в него какими-то книгами и коробками и заставил спасаться бегством через одно из верхних окон храма. По счастью, ни разу не попал. Потом, когда Шри немного успокоился и собрал разбросанные вещи, он стал оправдываться, хотя я ни в чем его не упрекала. Я лишь молчала, желая, чтобы, он принял мое поведение за раскаяние (решив, что это будет ему приятнее всего), однако он воспринял мое молчание как укор, это вывело его из равновесия, и он, вместо того чтобы напасть на меня, стал защищаться.
Он якобы испугался, что Малыш испортит клавиатуру. Глупости! Неужели непонятно, что слабенькие пальчики Малыша никак не могли повредить ее — она сделана из металла, а, кроме того, у нас есть еще две запасных; в конце концов, сам Шри ее и не использовал, а общался со мной при помощи голоса. Клавиатура вообще стоит как украшение, по крайней мере для Шри. Его просто-напросто охватила ревность, хоть он в этом ни за что не признается. А в общем, ему и не надо признаваться. Достаточно, что он догадывается, — я знаю о его ревности, иначе с чего бы он так разговорился, доказывая обратное?
Разумеется, я могла бы вообще сделать так, чтобы ничего не произошло, потому что в состоянии была проследить при помощи своих удаленных сенсоров возвращение Шри с реки. Нужно было всего лишь выключить экран, и Малыш сразу же удалился бы, так как я развила в нем такой условный рефлекс (а подходил он, когда я включала монитор), однако я не сделала этого, потому что как раз хотела, чтобы Шри проявил ревность. Я не знаю, то ли он сознательно включил тщеславие в программу, когда выстраивал мою женскую личность или эта особенность естественным образом и с неизбежностью развилась во мне позднее, — это неважно. Я не могла с собой справиться.
Единственное, я не предполагала, что он так бурно отреагирует — совсем неприлично для буддиста. Малыш по-настоящему перепугался — никогда раньше ни один человек не нападал на него — и в полном ужасе спрятался на верхушке густого дерева. Мне придется изрядно потрудиться, чтобы снова приманить его к себе, но в конце концов он придет. Мы оба знаем, что я ему нравлюсь.
Ревность Шри, хоть и приятна мне, не имеет под собой основания. Малыш так некрасив, да к тому же между нами не было ничего… неподобающего. Мы, разумеется, сближались, но исключительно коммуникативно, пытаясь найти какой-то общий язык. Что в этом плохого? На самом деле все очень серьезно, потому что у Малыша есть какая-то важная для меня информация. Я знаю это из снов. Если б я могла заснуть хоть ненадолго, было бы легче, но Шри по-прежнему отказывается меня выключать. Как с ним трудно!
Я работаю с Малышом по системе «причина — следствие». Он нажимает какую-нибудь клавишу — это ему страшно нравится; мужчины вообще обожают все трогать, — а я тотчас показываю на экране картинку и слежу за его реакцией. Не всегда получается то, что я ожидаю. По правде говоря, даже очень редко. Когда он нажал букву «Б», я показала ему большой спелый банан, по это не особенно его заинтересовало, наверное, потому, что в окрестных джунглях фрукты растут в изобилии и он, скорее всего, никогда не голоден. И все же я думаю, что он связывает эту клавишу с чем-то приятным, хорошим; когда он хочет согласиться со мной, то нажимает «Б». Банан — подтверждение.
Удивительно здесь то, что он всегда находит нужную клавишу среди почти сотни других. Я не сумела понять, как это ему удается. Совершенно исключено, что он способен отличить начертание одной буквы от другой. Для его примитивного уровня это слишком сложные геометрические абстракции. Может быть, он помнит расположение клавший на клавиатуре, не обращая внимания, какой на ней символ, но и это маловероятно. Не знаю. Во всяком случае, Малыш умен от природы. Будь он человеком, то не уступал бы Шри. Однако мне следует избегать таких сравнений. Сохрани Боже проговориться Шри. Он сойдет с ума, как это и подобает настоящему буддисту.
Когда я показала Малышу тигра, после того как он нажал клавишу «Т», то ожидала, что он по крайней мере вздрогнет, если не отшатнется, но он, к моему полному удивлению, лишь захохотал, показав ряд желтых зубов и широкие десны, и весело захлопал своими длинными косматыми ладонями, словно увидел нечто крайне смешное и радостное. Тигры — природные враги обезьян, и в этой части джунглей их довольно много, я сама за то короткое время, пока мы в храме, видела их трижды при помощи своих сенсоров, расположенных по периметру.
Близко они не подходили, видимо, их отпугивал постоянный свет в храме и гудение электрогенератора, и поэтому не представляли опасности, как и другие крупные дикие животные. Ну а если б они и приблизились на опасное, с моей точки зрения, расстояние, у меня в распоряжении был весьма действенный способ обратить их в бегство. Просто удивительно, как несколько маленьких динамиков, расположенных в кустах и кронах деревьев, если через них пропустить нужные звуки, могут напугать этих огромных кошек, которых боятся все джунгли, превратить их в абсолютно безопасных, не помнящих себя от страха зверей. Это средство столь же хорошо держало на расстоянии и гораздо более безвредных, но многочисленных и назойливых сородичей Малыша, которых храм привлекал именно тем, чем тигров отпугивал.
Но ведь Малыш понятия не имел, что эта звуковая защита действует и на тигров, потому что я еще ее не применяла, так что его восторг при виде головы большой полосатой кошки на экране остался мне непонятен. Я попыталась вызвать у него правильную реакцию и оживила картинку, показав, как тигр распахивает во весь экран свои страшные челюсти, и в это время по храму разнеслось жуткое синтезированное рычание, наводя ужас на множество мелких животных, обитающих в его закутках, но Малыша это только еще больше позабавило. В конце концов я сдалась, заключив со злорадством, что мужчины — крайне нелогичные существа. Таким образом, клавиша «Т» стала в нашем словаре означать смешное.
Это новое подтверждение того, что все мужчины в основном одинаковы, навело меня на одну мысль. Недавно я выведала, что Шри любит мультфильмы, правда, на свой угрюмый манер. А что, если они заинтересуют и Малыша и как он будет на них реагировать? Когда он нажал клавишу со знаками препинания — с запятой и вопросительным знаком, — я запустила один из старых мультфильмов про Тома и Джерри. Экран тотчас заполнился сумасшедшей беготней кота и мыши, полной невозможных шуток и комичных ситуаций, однако по одному сценарию: маленький и хитрый Джерри оставлял в дураках большого и злого кота.
Я была уверена, что такое распределение ролей будет приятно Малышу, но ошиблась. Похоже, с мужчинами никогда ничего нельзя предсказать заранее. Малыш несколько мгновений пристально глядел на экран, а затем резко отпрыгнул назад, перевернув стул, на котором сидел; он закрыл глаза ладонями, правда, продолжая смотреть сквозь пальцы, и стал сначала поскуливать, а потом издавать недовольные, сердитые звуки. Когда чуть позже он решил последовать дурному примеру Шри и схватил несколько книг, лежавших на столе около клавиатуры, с явным намерением бросить их в экран, мне ничего не оставалось, как быстро сменить картинку.
