Книга Сумрак - Инка Парей

Старик испугался. В памяти всплыла фотография ночного перекрестка в пригороде. Он увидел машину, стоявшую на проезжей части, вторая стояла на обочине со смятым багажником, на снимке была еще детская коляска и огнетушитель. Он не понял, что должны были означать эти вещи, и отодвинул от себя фотографию.

Теперь незнакомец, видимо, понял, что будет делать. Он вскочил, огляделся, схватил куртку, лежавшую вне поля зрения старика, что-то поискал, судя по звону, ключи. Потом он нетерпеливо завязал шнурки ботинок, оправил рубашку, подошел к раковине, ополоснул лицо, пригладил волосы и вышел из комнаты. Он громко захлопнул дверь. На лестнице раздались торопливые удаляющиеся шаги.

Старик затаил дыхание.

Во двор въехала машина, проехала по канализационному люку, издав глухой, но резкий звук, сотрясший стены. Старик услышал шорох открываемой сдвижной двери фургона, тихие мужские голоса — это была машина мясника. Они вернулись.

Он видел, как странной, почти парящей походкой идет мимо кровати к окну. Оно закрыто, наверное, порывом ветра. Старые занавески, туго натянутые на двух палках, прикрывали стекла сложным растительным орнаментом, черневшим на фоне желтоватого уличного света. Старик попытался открыть створку окна, но она, очевидно, залипла, разбухнув от сырости. Он дернул за ручку, удивляясь собственной силе. Створка поддалась, но лишь немного, хотя и этого хватило, чтобы уличный шум стал громче, а в щель хлынула струя прохладного воздуха.

Похоже, они что-то разгружали. Он раздвинул занавески, посмотрел вниз и увидел две смутные фигуры — один человек стоял прямо, второй — слегка нагнувшись. Они вытаскивали что-то светлое из машины, наверное, один из белых пластмассовых лотков, в которых мясник возил свой товар.

Он перевел взгляд на автомобиль незнакомца. Закрытая машина стояла на месте, где же хозяин? В доме не было слышно ни звука, он давно уже должен был спуститься с лестницы. Они должны были встретиться во дворе — мясник, хозяин гостиницы, незнакомец.

Старику стало тревожно. «Надо посмотреть, — подумал он, — сейчас я выйду и прислушаюсь, нет ли его где. Может быть, он заблудился, вышел не в ту дверь и попал в колбасную мастерскую мясника или забрел в подвал?»

Спустя мгновение он уже стоит на улице и прислушивается. Что это? Какой-то рокот, как будто работает насос системы отопления. Теперь вот еще какой-то странный высокий писк.

Снова слышны шаги, но не слышно голосов. Силуэты движущихся тел, стон. Глухой сотрясающий удар — будто что-то тяжелое стукнулось об стенку.

— Возьмись ниже, — произнес кто-то, наверное мясник. — Моя спина, черт!

— Возьми себя в руки, все нормально, — отозвался хозяин гостиницы.

Между этими фразами произошло еще что-то, старику послышался глухой удар.

Сквозь прутья перил лестницы он видел лысый затылок мясника, склонившегося над корытом. В нем лежало что-то большое, прикрытое коричневым солдатским одеялом.

Потом снова раздались рокот и писк, приглушенный лай. Это гостиничный пес, он подобрался к двери и принялся скулить и рычать. Хозяин гостиницы поднял голову и сделал рукой бессильный угрожающий жест.

— Пошла прочь!

Они натянули одеяло на корыто.

— Давно бы так.

— Да, заверни край — готово дело!

Давно ли он вышел из спальни? Старик провел рукой по лицу и испугался неожиданного холода своей ладони.

— Отличный парнюга.

— Да.

Голос мясника всегда звучал хрипло, когда он бывал пьян.

— Но тяжел, ты не находишь? Как ты думаешь, сколько в нем кило?

— Понятия не имею.

— Ну примерно?

— Не могу сказать, я же его не взвешивал.

— И сколько он нам принесет?

Мясник поднял руку и ткнул пальцем в сторону лавки.

— Кто же может это сказать заранее?

Оба рассмеялись.

Старик закрыл глаза, теперь он видел широкий конус света, скользивший по полю, обнесенному колючей проволокой. Поле находилось на опушке леса и вдавалось в него выступающим клином, голые деревья стояли, покрытые шапками снега. На первый взгляд поле казалось совершенно пустым, но, когда глаза привыкли к темноте, на нем можно было различить низкий холм и ложбину и спящих людей, нашедших в ней укрытие.

«Где я?» — подумал он.

Это был фантастически худой человек, он поднялся и побежал, луч прожектора двинулся за ним, ощупывая колючую проволоку заграждения. По ту сторону его стояли деревья с белыми стволами — березы. Старик знал, что это были единственные деревья, с которых пленные еще не ободрали кору, чтобы съесть. Худой человек просунул руки сквозь колючую проволоку, обнял ствол, луч света качнулся и накрыл человека, невидимой силой оторвав его от дерева. Что-то ударило старика по ушам. Выстрелы. Стреляли откуда-то сверху. Деревья вздрогнули, роняя снег. Было слышно, как от стволов отлетают щепки. Человек повис на проволоке.

«Где я?»

Этого он не знал, а знал лишь, что стрелял не он, хотя вполне мог быть на месте стрелявшего.

Зато он узнал лицо.

Мужчины исчезли в подвале. Ванна скользила и с силой билась о стены и ступени лестницы, были слышны раздраженные ругательства обоих, потерявших из-за тяжести ноши контроль над собой. Потом они поднялись наверх, и один из них, хозяин гостиницы, как показалось старику, запер подвал.

Он ощупью спустился ниже, услышал их медленно удалявшиеся шаги и почувствовал, как в нем поднимаются два устремления, словно несовместимые цвета, словно условия освещения, исключающие друг друга. «Он — один из них, и я должен его спасти».

Он остановился у подножия лестницы, в узком, как кишка, помещении с тремя дверями, освещенном голой электрической лампочкой. У него было странное ощущение, что в первый момент он стремительно рванулся вперед, а потом невыносимо медленно пополз.

На доске объявлений висела карта квартала, обрамленная рекламными листовками расположенных поблизости магазинов, расписание уборки лестницы и обрывки старых объявлений, на одном из которых можно было разобрать буквы «…ждение».

Рядом погнутые коричневые почтовые ящики. Его ящик уже давно никто не открывал. Въехав в дом, он приклеил бумажку со своей фамилией поверх дешевого пластикового щитка с отштампованным именем прежнего владельца, и если провести по бумажке рукой, то явственно ощущались выпукло-рельефные буквы: МЮЛЛЕР.

Он включил свет и, обернувшись, заметил пятно крови — почковидную, уже потемневшую лужицу у подвальной двери.

Сердце бешено и громко застучало. Старик даже удивился: разве может сердце так громко стучать? Капот машины был теплым, когда старик оперся об него рукой, возвращаясь домой ранним вечером, но трудно было решить, нагрелся капот из-за работы мотора или жесть накалилась от жаркого солнца.