I
Вернувшись в гостиницу, Филд неплохо провел вечер с хозяином, который был рад его обществу. Они долго беседовали, не обошли вниманием и Фернден с его обитателями.
– Там скоро предстоит важное событие, – заметил хозяин.
– В самом деле? – Филд улыбнулся. – Какое?
– Молодой Хубарт женится на сестре мистера Эджертона. Милая пара, должен заметить. – Он одобрительно кивнул. – Девушка просто прелесть. Две недели назад я встретил ее в лесу недалеко от Ферндена. Так она, представьте, разговаривала с птицами. А они собрались вокруг нее, как на картине, какую новый пастор повесил в церкви. С каким-то святым.
Филд понял, что речь идет о святом Франциске Ассизском, который обращался к птицам, призывая их славить Бога, а дикие звери в его присутствии становились кроткими. Но его мысли занимал Чарльз. Бедняга попал в скверную ситуацию. Конечно, улики против него были косвенные, но людей отправляли на виселицу и не с такими. Смущает, что его рассказ полностью совпадает с тем, что сообщил дворецкий Парсонс. Странно, они могли бы договориться, чтобы Парсонс подтвердил, что Чарльз пришел в одиннадцать. Он, видимо, понял, что все равно не отвертеться.
На следующее утро инспектор вернулся в Лондон и сразу отправился в ресторан «У Мартина».
– Вы могли бы опознать молодых мужчину и женщину, которые ужинали у вас в среду двадцать шестого? – обратился он к метрдотелю.
Тот задумался.
– Если они вели себя тихо, сэр, то не было причины их запоминать. Они здесь часто бывали?
– Вряд ли. – Инспектор показал фотографии.
Метрдотель покачал головой. Их не помнил никто из официантов. И поначалу швейцар тоже.
– Дама была в синем платье и жакете с серым меховым воротником, – уточнил Филд, – и они, вероятно, ссорились.
Швейцар просиял.
– Теперь я их вспомнил! – воскликнул он. – Молодой человек, высокий, темноволосый, да? А она тоже высокая. Ругалась. Да?
– Что еще вы запомнили? – спросил Филд.
– Она на него сердилась за то, что привел ее в наш ресторан. Ожидала что-нибудь пошикарнее. Хм, если посетительница недовольна, то почему бы им не пойти в «Корнер-хаус»?
Стоявший рядом метрдотель добавил:
– Сейчас клиенты не то, что прежде, сэр. Разборчивые, скупые и жадные. Я таких каждый день наблюдаю. В бутылке даже капли вина не оставляют, хлеб доедают, бывает такое. А когда идут в театр, опять же требуют все сполна. Если спектакль кончается раньше одиннадцати, считают себя обманутыми. Удовольствия должно было быть на три шиллинга шесть пенсов, а они получили только на два и девять.
Филд понимающе кивнул и посмотрел на швейцара:
– После ужина они взяли такси?
– Нет, пошли пешком и все время разговаривали. Дама кричала. Я слышал ее голос, пока они не свернули за угол.
– Вы разобрали, что она говорила?
– О каких-то своих делах. Хотели пойти в театр, но потом вспомнили, что уже поздно, было начало десятого. Затем она стала требовать, чтобы мужчина проводил ее домой, а он не хотел. И я его понимаю. Я таких видел прежде. Это же паучиха. Стоит вам попасть в ее паутину, и все, не выберетесь.
– А он что говорил?
– В основном не соглашался. Она все: да, да, да! А он в ответ: нет, нет, нет. – Швейцар вздохнул. – Но я не знаю, может, он в конце концов уступил. Уж очень она была настырная.
– Что еще вам удалось услышать?
– Говорила о каком-то праве. Мол, у нее есть право. Не знаю, о чем шла речь, только у таких всегда на все есть право. А вскоре они свернули за угол.
Филд поблагодарил швейцара и спросил, где ближайшая стоянка такси.
– Поблизости нет, – отозвался тот. – Большинство наших клиентов позволить себе такси не могут. Да и встать тут машине негде. Улицы узкие, а констебли безжалостно штрафуют тех, кто нарушил правила парковки. А кто их читал, эти правила? – Он развел руками и искренне удивился, обнаружив в ладони монету.
