13
Мадлен с любопытством изучала фасад дома мистера Дормана. Он был пурпурного цвета, непохожий на кремовые или розоватые дома вдоль дороги. Насыщенного пурпурного цвета с золотой дверью и… она присвистнула… зеркальными окнами. Она в жизни своей не видела ничего подобного. Она уставилась на свое отражение в стекле, пока ее мать возилась с ключами. Придя в себя, она последовала за матерью в прихожую. Огромная нога слона приветствовала их. Так и стояла посреди прихожей гигантская черная нога с твердыми потемневшими ногтями и клочковатой шерстью. Мадлен встревоженно рассматривала ее. Она повернулась к матери, но Майя ушла уже на кухню, явно игнорируя странные вкусы мистера Дормана.
— Итак, — Майя протянула ей фартук и пару перчаток. — Сперва кухня, потом все остальное на первом этаже: ванная и две пустующие комнаты. Затем наверху — спальня мистера Дормана и его ванная. В такой очередности. Ясно?
Мадлен кивнула, взяв перчатки и фартук. Ее передернуло, когда она проходила мимо ноги и головы зебры, подвешенной на стену прямо на уровне ее собственной. Майя показала ей, где все лежит — тряпки, ветошь для протирания пыли, пылесос, щетки… В общем, все необходимое для работы. Она показала дочери, как протирать зеркала, как застилать постель. Ей заплатят два с половиной фунта за час, а по оценке Майи эта работа займет у нее около четырех часов. Десять фунтов было целым состоянием для Мадлен.
— Я зайду за тобой в час, — сказала Майя, забирая свое пальто. — Не трать понапрасну время, — добавила она жестче, берясь за ручку двери. Мадлен закатила глаза.
— Не буду. Я справлюсь.
Майя открыла парадную дверь и вышла. Ее ждала другая работа.
Мадлен не ожидала, что работа окажется такой трудной. Почти целый час ушел у нее на уборку кухни. Она пыталась представить себе, каково это было — попользоваться тарелкой и оставить ее где попало, осознавая, что кто-то другой найдет ее, очистит, отмоет и поставит к остальной посуде в буфеты вдоль стен. Мистера Дормана, очевидно, больше заботили другие мысли — даже чайные ложечки, которыми он размешивал кофе, валялись в засохших лужицах от пролитого молока. Мадлен загрузила кастрюли в посудомоечную машину. Не похоже было, чтобы он много готовил. Из всего увиденного она заключила, что он жил один. Ни одна женщина не стала бы терпеть такой беспорядок. Она перебрала холодильник, убрав оттуда три пустые бутылки из-под шампанского и бумажный пакетик из-под грибов. Затем опустошила мусорную корзину и терла, скребла и полировала, пока все поверхности не засверкали. Когда она наконец стянула с себя перчатки и отерла лицо тыльной поверхностью ладони, она задалась вопросом, как же ее мать находила в себе силы выполнять подобную работу день за днем. Убирать офисы было одним делом, но убирать квартиры за испорченными, избалованными мужчинами средних лет, которые и яйца себе сварить не умели, было работой совсем иного характера. И она направилась наверх в первую ванную.
Еще два часа спустя, когда работать оставалось всего час, она добралась наконец до хозяйской спальни. Мадлен с интересом осмотрела комнату. Спальня была просторной и большой, с огромной двуспальной кроватью и массивными деревянными шкафами. Чем бы ни занимался мистер Дорман, у него точно была страсть к животным. Постель покрывала огромная шкура — какого животного, она не могла определить точно — леопарда или тигра, и еще одна подобная шкура устилала пол. Стены были белыми, без украшений. Она застелила кровать, как мать показала ей, собрала грязное белье в корзину. Майя стирала его по средам. Протерев столики, пропылесосила полы, отполировала шкафы. Посмотрела на часы. Оставалось пятнадцать минут. Она устремилась в ванную. Ванная походила на спальню — такая же большая и белая, с минимумом мебели. Мадлен почистила раковину, краны и дверцы шкафов и уже собралась уходить, когда ее взгляд задержался на маленькой фотографии в рамке над туалетом. Девочка аккуратно сняла ее. Молодой человек улыбался в объектив. Он был очень милым. Интересно, кто это. Возможно, сын мистера Дормана? Он был загорелым, с вьющимися каштановыми волосами, темными глазами. Ей понравилась его улыбка.
— Мадлен! — раздался снизу голос Майи. Мадлен подскочила, быстро вернула фотографию на место, выскочила из ванной и устремилась вниз. Майя в пальто стояла в гостиной и протирала пальцем стол, проверяя работу Мадлен. Затем кивнула. Чисто.
— Закончила? — спросила она, ставя на обеденный стол вазу со свежими цветами.
— Да, все готово.
Мадлен следовала за матерью, которая бегло осматривала комнаты. Майя казалась довольной.
— Итак… Ты думаешь, будешь справляться с этим по субботам? — спросила ее Майя по дороге на автобусную остановку. Мадлен охотно кивнула.
— О да, это не так уж и трудно… Я имела в виду, это не такая тяжелая работа, — добавила она, желая создать у матери приятное впечатление.
— Отлично, отлично. Тогда до следующей недели. Ты хорошо поработала сегодня.
Она полезла в свою сумочку и достала кошелек, откуда извлекла десятифунтовую банкноту. Первая зарплата Мадлен. Мадлен взяла ее, ощупала, широко улыбаясь, и положила в карман. Было очень трудно ублажить ее мать, и уж если Майя была довольна, то она и впрямь хорошо поработала. Они шли рядом, и Мадлен мусолила в кармане новенькую хрустящую купюру, мечтая о том, что она на нее купит.
14
Амбер услышала звонок в дверь. Она взглянула на часы. Почти пять тридцать. Это могла быть Бекки, или Мадлен, или же кто-то из друзей Киерана. Она услышала голос Кристины, когда та пошла открывать дверь. Да, это была Бекки. Услышав ответ Кристины, Амбер различила голос Бекки и ее легкие шаги, когда подруга поднималась наверх. Амбер отодвинула книги и ждала, пока Бекки пройдет к ней. Из комнаты Киерана раздался шум, и Амбер услышала, как его дверь отворилась и почти мгновенно закрылась. Она нахмурилась. Наверное, кто-то из его друзей пришел одновременно с Бекки. Она ждала. Прошло пять минут, потом десять. Она открыла дверь своей спальни.
Был слышан какой-то звук, и коридор наполнился запахом легких наркотических сигарет Киерана, выходившим прямо из-под его двери. Но никакого признака Бекки. Ни звука. Анджела скорее всего спала. Амбер уже собиралась спуститься вниз, когда услышала смех Бекки — высокий и звонкий, доносящийся из комнаты Киерана. Она остановилась, озадаченная. Какого черта Бекки там делала? Она подошла к его двери и прислушалась. И снова раздался голос Киерана, а затем смех Бекки. Амбер постучалась. Ответа не последовало. Она постучалась снова — на этот раз громче. Теперь она отчетливо слышала голос Бекки. Ее веселую, медлительную интонацию. Амбер слегка толкнула дверь.
— Что тебе надо? — донесся до нее голос Киерана.
— Бекки… Ты там? — Амбер была озадачена. С каких это пор Киеран стал обращать внимание на кого-либо из ее подруг?
Наступило внезапное молчание, потом послышалось хихиканье Бекки. Для Амбер этого было достаточно. Она с силой рванула дверь, резко распахнув ее. Ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем она осознала то, что предстало перед ее глазами. Бекки лежала на кровати Киерана, ее длинные рыжие волосы выбились из хвоста и разметались по лицу. Юбка задралась до самых бедер, и Амбер с ужасом заметила, что рука Киерана лежала на голой коленке Бекки. На ее коленке? И она курила… одну из его наркотических сигарет. Воздух в комнате был наполнен дымом и… чем-то еще — напряжением, сладострастием.
