– Мог бы предложить один из этих, но они персонализированы кодом.
– Таня, не мучайся, возьми лучше бластер, – промолвил Шнайдер, ни на секунду не отвлекаясь от приготовлений. – Больше шансов зацепить кого бы то ни было. Оставь пулеметы жертвам моды.
Археолог в недоумении подняла брови вверх. Я рассмеялся:
– Наверное, он прав. И не стоит обматывать вокруг талии ленты с патронами. Повесьте оружие на плечевых ремнях. Их лучше накинуть сверху, – я наклонился в сторону Тани, стараясь плотнее подогнать кобуру, как вдруг она слегка развернулась ко мне, и в пространстве, разделявшем наши тела, проскочила какая-то неведомая искра. Когда оружие заняло место в кобуре, рукояткой вниз и чуть ниже левой груди, Таня искоса взглянула на меня. Глаза ее были зеленого цвета, похожие на жадеит под быстро текущей водой.
– Так удобно?
– Не особенно.
Я уже собирался передвинуть кобуру, но Таня быстрым движением руки остановила меня. Ее рука смотрелась на фоне моей, грязной и загорелой до черноты, словно голые кости. Тонкая и беззащитная.
– Оставь, и так сойдет.
– Ладно. Смотри, тянешь за рукоятку, и оружие выходит само. Если втолкнешь обратно, кобура его зафиксирует. Вот так.
– Ясно.
Момент не ускользнул от внимания Шнайдера. Для приличия громко прокашлявшись, он удалился, чтобы отдраить люк. Распахнув его наружу, Шнайдер схватился за поручень у самого края люка и ловко спрыгнул на землю. Оказавшись внизу, в гуще поднятой при посадке пыли, он снова закашлялся. Мне удалось не рассмеяться.
Вордени неловко спрыгнула следом. У края открытого люка она оперлась на пол запястьями рук. Не желая попасть в облако поднятой пыли, я задержался в проеме и начал осматриваться в поисках встречающих нашу делегацию. И действительно, нас уже встречали.
Их фигуры возникли из пыли, словно те самые изображения, что выкапывали в грязи Таня и ее коллеги. Я насчитал семь выстроившихся на фоне пустыни силуэтов, внушительных по габаритам и увешанных оружием. Фигура в центре оказалась на полметра выше остальных, и верхняя часть туловища была явно деформированной. Они приближались молча.
Обхватив себя руками, я застыл в этой позе с пальцами, прилипшими к рукояткам "Калашниковых".
– Джоко?
Шнайдер снова кашлянул.
– Это ты, Джоко?
Тишина. Пыль немного осела, достаточно, чтобы я увидел холодный блеск стволов и маски на лицах приближавшихся к нам людей. Судя по всему, остальное оружие было спрятано под одеждой.
– Джоко, хватит мозги канифолить.
Раздался до невозможности писклявый смех, определенно исходивший от странной фигуры в центре. От неожиданности я даже моргнул.
– Ян! Ян, дружище… Неужели ты нервничаешь? Из-за меня?
Голос показался детским.
– А сам как думаешь? Гребаный придурок.
Шнайдер выдвинулся вперед, и я увидел, как странная тень тоже дрогнула, разделяясь надвое. Немного удивившись такому обстоятельству, я активизировал нейрохимию зрения. И наконец разглядел фигуру мальчика лет приблизительно восьми, спускавшегося на землю с рук взрослого. До этого момента ребенок сидел, ухватившись за его шею.
Достигнув земли, мальчик побежал навстречу Шнайдеру, и я увидел, как несший его человек сразу же замер, будто замерз. Тут и меня прошиб настоящий озноб. "Выкрутив" до упора коррекцию зрения, я с ног до головы просканировал неподвижную фигуру. Человек не носил защитной маски, а лицо напомнило мне кое-что очень знакомое…
Рот закрылся сам по себе, едва я понял, что передо мной. Шнайдер с мальчишкой провели серию замысловатых рукопожатий, тут же увлекшись разговором на темы, понятные лишь им двоим. Посреди ритуала мальчик внезапно обратил внимание на Таню Вордени и нарочито вяло кивнул, как бы для знакомства, но с очевидным, хотя и непонятным мне подтекстом. Мне показалось, что мальчик Джоко нарочно затеял клоунаду со встречей. Он был само дружелюбие и просто светился, как новогодняя елка на Харлане.
Пыль понемногу оседала, и силуэты остальных членов делегации медленно обретали не столь угрожающие формы. Ставшая прозрачной атмосфера открыла нам группу, в основном состоявшую из молодых людей, явно не профессиональных военных и к тому же сильно нервничавших. Слева я заметил бородача. Он стоял, закусив губу, что особенно выделялось на фоне маски, прикрывавшей верхнюю часть его лица. Другой боец переминался с ноги на ногу. Оружие у всех либо висело на ремне, либо находилось в походной укладке. Когда я спрыгнул с борта челнока, фигуры встречавших отпрянули назад.
Примирительно подняв руки вверх ладонями к противнику, я извинился за неосторожность:
– Пардон.
– Зачем извиняться перед этим идиотом, – грубовато пошутил Шнайдер, возившийся с мальчиком в безуспешных попытках сделать захват за шею. – Джоко, подойди и поздоровайся с дядей. Это настоящий Посланник, и он был на Иненине.
– Серьезно?
Мальчик протянул мне руку. Он выглядел хорошо сложенным и со временем мог стать по-настоящему красивым мужчиной. Одежда ребенка состояла из безукоризненно сшитого саронга розовато-лилового цвета и стеганой жилетки подходящего стиля.
– Джоко Респинеджи, к вашим услугам. Прошу прощения за прием, но в наше трудное время… В общем, "лучше перебдеть, чем недобдеть". Ваш запрос пришел на частотах, доступ к которым имеют лишь войска "Клина", а Ян, несмотря на мои глубокие чувства к нему, никогда не вращался в высших сферах. Мы опасались, что это ловушка.
– А… засекреченная связь, – важно промолвил Шнайдер. – Мы украли эту штуку у "Клина". На сей раз говоря, что свалил из армии, я имел в виду именно это.
– Кто мог устроить тебе ловушку? – я задал вопрос мальчику.
– А-а… – он вздохнул с серьезным выражением человека, скрывающегося не одно десятилетие. – Что зря говорить… Агенты правительства, Картель, заинтересованные корпорации, шпионы кемпистов. Никто не любит Джоко Респинеджи. На этой войне нейтралитет не спасает вас от врагов. Скорее лишает последних друзей и поддержки любой из сторон.
– Но война еще не докатилась до юга, – заметила Вордени.
– А мы так рады, мы страшно рады, – Джоко Респинеджи приложил руку к левой стороне груди. – Однако сегодня не быть на линии фронта означает находиться под оккупацией, не важно чьей. А Лэндфолл – всего в восьми километрах к западу. Эту местность можно считать полосой охранения, что означает наличие гарнизона милиции и периодические визиты людей из Картеля, – Джоко снова тяжело вздохнул, подытожив:
– Что обходится очень дорого.
Я с недоверием посмотрел ему в глаза:
– А где ваш гарнизон? Где он?
– Здесь, – мальчик повернулся и ткнул пальцем в сторону своих воинов. – Плюс оставшиеся в бункере связи. Практически это все мои люди.
