Глава 2
Восточная Африка. Царство саванны. Львы, бесчисленные стада копытных, грифы и тому подобное… Кения… В Европе считалось и считается, что здесь присутствует хоть какой-то порядок, в отличие от беспокойных соседей. Но это мнение европейцев не имело ничего общего с реальностью. Если в столице и на некоторых участках границы было что-то похожее на порядок, то основной территорией заправляли умелые полевые командиры, лояльные власти в столице и имевшие своих покровителей. Таким быт Сика, таким быт его отель. Всё находилось в зоне законного права, но Сика управлял так, как ему хотелось. Внешне всё было респектабельно, но многочисленная вооружённая охрана говорила о том, что не всё так просто… Это знал Джонни, тот самый шофёр, который спас малыша во время нападения на экскурсионный автобус с туристами стаи разъярённых бабуинов. Он ненавидел Сику и его приспешников, но тем не менее работал здесь уже несколько лет.
На рассвете, только показавшись над горизонтом, солнце уже начинало припекать. К середине дня всё вокруг накалялось до предела, марево зноя затопляло окрестности, и всё живое замирало в томном бессилии в зыбкой тени редких деревьев и кустарников.
Открытый старый внедорожник, повидавший виды в своей долгой жизни, прыгая на разбитой дороге, выехал к отелю-бунгало, расположенному в самом сердце саванны. Джонни, управлявший машиной, был без головного убора, но в тёмных солнцезащитных очках. Он был одет в камуфляж, губы его потрескались — вода во фляжке закончилась ещё вчера вечером. Если бы вода не закончилась, он не завернул сегодня к отелю, потому что ещё не сделал главного дела, порученного ему ненавистным Сикой.
Джип резко затормозил под развесистым деревом. Облако пыли догнало его и ушло вперёд. Джонни, несколько раз мотнув головой и сняв очки, выпрыгнул из машины и, ухмыльнувшись, посмотрел вверх — на высокое раскидистое дерево перед зданием отеля. Он ещё издали заметил, что среди густых ветвей этого гиганта на уровне второго этажа здания скрывался подонок Мамбеле в жёлтом пятнистом камуфляже. Его и в упор не было видно, но у Джонни на такие дела глаз был намётан — он, не сбрасывая скорости, различал зверьё, сидевшее в засаде, а уж неловкого наёмника… Мамбеле убрал от глаз старый полевой бинокль с большим увеличением и крикнул ему с ветвей:
— Здорово, ботаник!
Джонни показал ему палец.
Они давно неприязненно относились друг к другу, хотя открытого конфликта никогда не случалось, да и не могло случиться — разная весовая категория. Джонни был уверен, что в рукопашном бою он бы победил самовлюблённого урода Мамбеле, но тот был всегда при оружии и при напарнике, которого обувал как хотел, ибо Зинзе был туп и глуп.
Мамбеле, слезая, поспешил сгладить свою грубость:
— Не злись! Ты биолог! Я помню! Ты быт биологом, потом шофёром, потом опять стал биологом, потом…
Джонни надоело пустословие.
— Шеф у себя?
— Какой шеф? — Улыбаясь, Мамбеле приблизился к Джонни и отёр ладони о свои бёдра, словно собираясь протянуть руки для пожатия, но так и оставил их на своих бёдрах. — Для тебя Сика шеф, но не для меня.
— Сказать ему об этом?
Мамбеле агрессивно улыбался.
— Скажи, биолог.
— Я пошёл.
— Стой! — резко остановил Мамбеле Джонни. — Разговор есть.
— И?.. — Джонни напрягся.
Что требовалось этому дебилу? Он всегда цеплял Джонни насмешками и придирками. Джонни его ненавидел. Куда деваться — «солдат удачи». Прохиндей и тварь. И не убьёт же никто урода!
Джонни, злясь, дёрнулся. Мамбеле выпустил его рукав.
— Ты чего такой колючий? Испугался кого?
— Уймись, Мамбеле. Я заехал по делу. Есть разговор к шефу.
— Да-а? И как там, в саванне?
— А тебе что? — Джонни показалось, что наёмник босса ведёт себя чересчур вольно. Он сжал кулак.
Мамбеле увидел, как потемнел взгляд биолога.
— Не хами! — рявкнул Мамбеле. — Отвечай на вопрос, который тебе задали!
Джонни, еле сдерживая своё негодование, отозвался:
— Плохо всё в саванне.
— Что так? — Мамбеле явно издевался, поглаживая свой автомат. Ему нравилось, что Джонни так остро реагирует на его слова и движения. Он ненавидел придурка лютой ненавистью, считая его тварью-белоручкой. Сика взял гада в дело, отваливал бабло. Какой он заносчивый, этот умник. Но Мамбеле чувствовал, что Джонни его боялся, и это ему нравилось.
— Прикочевало стадо бабуинов, — ровно ответил Джонни. Взгляд его жёг Мамбеле огнём ненависти.
— А-а, те милые обезьянки, что порвали твоих туристов несколько лет назад? — Мамбеле устремил взгляд вдаль, презрительно улыбаясь.
Эта улыбка всегда выводила Джонни из себя. Он сжал кулак до боли в костяшках. Ещё один сарказм, и он накажет урода! Удар в глаз, потом в кадык, чтобы задохнулся и упал, а после забьёт его ногами до смерти. Пусть только дёрнется, хренов юморист!
Тем не менее Джонни внешне оставался спокоен.
— Не напоминай мне о том кошмаре, Мамбеле. Мне это неприятно.
— Какой ты неженка! — Мамбеле окинул взглядом фигуру Джонни с головы до ног, презрительно выпятил нижнюю губу, фыркнул. Всем своим видом он показывал своё отношение к Джонни. Пусть знает, что для него он последняя тварь в этом сборище ублюдков, какое собрал главный подонок саванны Сика.
— Был бы ты там… — Джонни ухмыльнулся. Кривляния наёмника его сейчас не трогали. Он просто поговорит с Сикой и уедет, и плевать ему на этих нервных уродов и их кровавый бизнес. У него своё дело, которое никого не касается.
Но Мамбеле хотелось поговорить. Он пояснил Джонни:
— Я не приезжий, как некоторые, возомнившие о себе, для меня Африка — дом родной, а дешёвых бабуинов я рву голыми руками. Могу порвать всё их стадо, хоть сто голов! Рыкну, и они побегут от меня. — Мамбеле для убедительности показал свои руки и сжал их в кулаки, потом разжал.
Джонни, тоже выказывая презрение, хмыкнул:
— Я бы посмотрел с удовольствием на такой твой подвиг. Силён ты сочинять. Вся твоя мощь в этом. — Он кивнул на автомат. Пояснил: — Ты храбр и могуч, только когда держишь автомат в руках.
Мамбеле сдвинул бинокль на бок, встал в боевую позу для рукопашного боя, выставил руки, сжатые в кулаки, и призывно поманил к себе Джонни:
— Давай, биолог, отмутузим друг друга. Я без оружия. Даже не прикоснусь к нему. Сниму с себя и брошу на землю. Давай! Атакуй! Что тебе мешает? Иди ко мне — я тебя сделаю! И ты больше не будешь дуть губы в мою сторону! Я сильнее тебя!
— Пошёл ты! — Джонни не собирался драться. Только этого ему с утра не хватало.
— И храбрее тебя! — Мамбеле не скрывал насмешливого презрения.
— Пошёл ты! — повторил Джонни, отвернулся и направился к входу в отель, потом обернулся и посмотрел на окно, за которым наблюдал Мамбеле, сидя на дереве. Прокричал, кивая наверх: — Что интересного увидел, Мамбеле?
