— Я бы тебя трахнула!
— Иди, вон Верник твой любимый идет с крашеными кобылами. Его трахни. А их выеби.
— Где он? — встрепенулась Славка.
— Вон, видимо, тоже идет на Виктюка. Я ему передам привет от тебя. Не с ним ты проснулась тогда после клуба, кстати?
— Пошла ты… Если бы с ним, я тогда и «постинор» бы не пила.
— Ну, хорошо, все, пока. Потом позвоню — расскажу.
Варвара медленной сексуальной кошкой направилась к входу.
— Вот сука! — восхищенно вслух подумала Славка.
Варя подкралась незаметно сзади и щелкнула Сергея по попе.
— Что, солдат, прозевал противника? Я завладела твоим тылом!
— Привет, платье в горошек!
— У тебя тоже красивый смокинг. Это мне цветы?
— Да, извини, — Сергей спохватился и протянул их.
— Сам растил в горшке, что ль, че-то они у тебя маленькие и с землей?
— Я их час назад из клумбы около Кремля вырвал. Для тебя.
— О… Романтик.
— Был.
— А че у тебя за значки на груди?
— А че у тебя за засосы на шее?
— Сначала ты, потом — я.
— Идет, но до начала спектакля осталось три минуты.
— Пойдем, только сначала в буфет. Я хочу шампанского, и, чур, я угощаю сегодня, пионер.
В буфете они взяли по сто граммов водки и два бутерброда с семгой.
— Ешь бутерброд, пионер!
— Спасибо, не буду.
— Надеешься поцеловать меня и не хочешь, чтоб рыбой пахло?
— А если скажу «да»?
— Ну, молодец, че! А я съем. В случае чего тебя же запах не остановит?
— С твоих губ — нет.
Варвара откусила кусок рыбы и послала Сергею воздушный поцелуй.
— Так за что пьем, пионер?
— За тебя.
— Оригинал, — и рассмеялась, удивленная его поведению, — комплимент за комплиментом. Смотри, надоест. Я ведь сопляков не люблю…
Сергей улыбнулся одними глазами, а Варвара поняла, что ведет себя, как дура, да еще и пытается понравиться.
— Как твои значки называются?
— Орден Мужества.
— А че три? Три раза мужественным был?
— Повнимательнее. Над такими вещами не шутят. Многие с такими орденами спят уже вечно… Я полный кавалер ордена Мужества, потому что в «горячих точках» работал.
— Убил кого-нибудь?
— Ну да.
— Я бы тоже хотела убить кого-нибудь.
— Убей того, кто тебе губу разбил.
— Убью… когда-нибудь. Так за что пьем?
— За то, чтоб не было войны, а тебя никто не душил…
— Это засосы, пионер.
— Я знаю, как выглядят пальцы на шее.
Варвара серьезно посмотрела на Сергея:
— На брудершафт, солдат!
— Идет.
Они сплелись руками. Выпили сто граммов залпом, и Варвара, вместо того чтобы по русской традиции трижды облобызаться, схватила Сергея за голову и впилась губами в его губы. Прозвенел третий звонок. Они стояли и целовались в десны, и плевать им было на всех рядом. Они потеряли контроль. Им было плевать на буфетчицу, которая уже кричала на них, потому что. Варвара опрокинула поднос с бутербродами. Им было плевать на двух старушек — театралок в ханжеских париках, которые поцелуя и рядом-то не видели, но считали его жутким порно. Хотя то, как целовались в этот момент Сергей и Варвара, было по-настоящему жутким порно.
В этот момент мимо проходил Верник с «кобылами» и, в качестве шутки, легонько подтолкнул целовавшуюся пару.
— Ой, простите, что оторвал вас от такого милого времяпрепровождения. Простите, завидую вам. Всего хорошего.
И пошел дальше, подхватив «кобыл» под талию. Отчего те заржали, затрясли гривами и забили копытами.
Первым в себя пришел Сергей. Взял салфетку и вытер все облизанное лицо Варвары.
— Извини.
— За что?!
— Я тебя намочил…
Варвара рассмеялась, взяла салфетку и вытерла Сергея.
— Я тебя тоже обмочу как-нибудь.
— Идем в зал?
— Нет, у меня другая идея, пионер, идем со мной…
Она взяла за руку растерянного от событий Сергея и потащила в туалет.
* * *
Слава в пижаме чистила зубы.
— Можно войти? — Оська просунул голову, а уж потом спросил.
— Валяй.
Оська закрыл крышку унитаза и уселся на него по-турецки, положив книгу на колени.
— Че читаем? — сквозь пасту пробормотала сестра.
— Ясунари Кавабата «Спящие красавицы».
— Очаровательно. Ну, и интересно?
— Местами… местами — непонятно, — и молчание.
Слава, удивленная, повернулась с измазанным пастой ртом к брату.
— Осень, я у тебя спросила: «О чем книга?»
— Ты спросила: «Интересно?»
— Хоть я тебя и люблю, но часто не понимаю.
Слава повернулась к зеркалу.
— Ну, о чем книга?
— О психологии… О пожилых и богатых стариках, которые сексом заниматься уже не могут, поэтому… Что случилось, Слав?
Славка перестала чистить зубы и, открыв рот от изумления, смотрела на Оську, как будто впервые его увидела.
— Я в шоке от тебя… Продолжай-продолжай…
— Так вот, — Оська подозрительно посмотрел на сестру и поерзал на унитазе, — они приходили в такое японское заведение на ночь, в котором жили очень красивые молодые девушки. Девушкам давали снотворное, потом они заходили в комнату, раздевались, ложились в кровать и засыпали.
— И что?
— А потом японские старики заходили и ложились рядом с ними. Но они не спали… Они вспоминали свою жизнь и гладили голых девушек.
— И как ты думаешь, почему они так себя вели и зачем все это было?
— Я думаю, что их бабушки уже умерли, и им было одиноко. Поэтому лежали рядом с девушками и целовали их. А еще… мне кажется… — Оська грустно посмотрел на сестру, — они не хотели умирать, поэтому гладили молодых и целовали их. Они завидовали им. Может, представляли, как умрут, их тоже на кладбище будут гладить и целовать…
— А где ты взял эту книгу?
— Купил.
— И тебе продали?!
— Славк, ты думаешь, если в книге написано «голые девушки» — это уже порнография? Так должен тебе сказать, Ясунари Кавабата — лауреат Нобелевской премии.
